В этот раз в связи с убийством конструктора Колокольцева старшему майору Рудину позвонил лично Народный комиссар боеприпасов СССР Ванников и попросил предпринять все возможное для поисков преступников. «Погиб талантливый конструктор. Прекрасный человек. Коммунист. И убийца должен быть пойман в кратчайшие сроки и предстать перед советским судом». Таковы были его слова, о чем он сообщил Ивану Максимову…
На следующий день Максимов, отправляясь на рынок, оделся поплоше, так, чтобы как можно меньше привлекать к себе внимание. Переговорил с информаторами, но никто из них, будто бы сговорившись, не мог хотя бы чуть пролить свет на случившееся, что само по себе было странно, отвечали одинаково:
– Это могут быть или какие-то залетные, или какой-то молодняк поднялся, решил заявить о себе. А так об этом у нас молчок, никто ничего не знает.
Разговорчивее других оказался информатор по кличке Емеля, плечистый парень, продававший у самого входа на рынок березовые веники. С ним у Максимова сложились почти приятельские отношения. Показав ему фотографию Колокольцева, спросил:
– Видел этого мужчину? Может, он к кому-то подходил?
– Что с ним?
– Убили его. Инженер с завода. Подозреваю, что с Тишинки домой шел. Забрали у него деньги и портфель.
Емеля неодобрительно покачал головой:
– Не вовремя ты объявился, начальник. На дороге ведь сижу. Народ тут шарахается. И меня спалишь, и дело свое провалишь. Вон и дружок твой отсвечивает почем зря, – кивнул он на Метелкина, стоявшего поодаль.
– Не могу я больше ждать. Дело срочное, должно быть раскрыто в кратчайшие сроки.
– А разве тебе станет легче, если меня на перо поднимут за то, что я с ментом бакланю? – Осознав, что ответить Максимову нечем, добавил: – То-то и оно… Я на Тишинке всех блатных и мокрушников знаю. Но не слышал ничего такого… Это может быть залетный мокрушник, и начал он промышлять совсем недавно. Сейчас таких тоже хватает… Значит, ты говоришь, инженера грабанули? – посмотрел он внимательно на снимок.
– Да.
– Ясно, что беспредельщики. Здесь, на Тишинском рынке, Рашпиль хозяин.
– Это который Агафонов? – уточнил капитан.
– Он самый. Как он скажет, так и будет. Одно дело – кошелек подрезал, даже менты понимают, что и щипачам кормиться нужно, другое дело – на мокруху пошел. – Емеля говорил ровно, в его словах ощущалась продуманность. – Чекисты на хвост наступать будут, ему эти рамсы ни к чему. А потом, если ты у кого-то подрезал, барахло хорошее забрал, так будь добр поделиться с Рашпилем, уважь блатных. Знаю, что никто из залетных и прибившихся к рынку фраеров с ним не делился.