– Не пытайся меня отговорить, – предупредил я.
– Почему?
– Потому что я все равно это сделаю.
Последовала пауза, затем Шарлотта сказала:
– Готова поспорить, во время полета ты успеешь пожалеть.
Я повернул голову в ее сторону.
– Что?
Шарлотта Ричардс, моя любовь в восьмом классе, отговаривала меня от суицида. Я даже не хотел это осмысливать.
– Когда твое тело покинет крышу, ты поймешь, какую глупую ошибку ты совершил. Не говоря уже о том, что я не думаю, что мы не все продумали. Здесь не так уж и высоко. Можно сломать позвоночник и провести остаток своей жизни в инвалидном кресле, пуская слюни на грудь. Тебе есть что терять.
– Ты под кайфом?
Но я испытал удивительное и ужасающее искушение. Больше всего на свете я не хотел, чтобы она видела, как я это делаю. Не знаю даже. А если я обосрусь? Если моя голова разлетится на куски? Я не хотел, чтобы она запомнила меня таким.
Действительно. Это погубит шансы на твои посмертные отношения с ней.
– У тебя есть семья, которая любит тебя. Богатый, знаменитый отец и мечта, к которой стоит стремиться. У нас разные обстоятельства. Тебе есть ради чего жить.
– Но Тейт…
– Он не может вечно держать тебя вдали от твоего отца, – она покачала головой. – Кстати, я Шарлотта, – она протянула мне руку. Я ее не взял. Ее присутствие было ощутимым, и она сбивала меня с толку. Затем Шарлотта сказала то, что еще сильнее застало меня врасплох: – По-моему, мы из одного класса.
– Ты замечала меня?
И награда за звание самого жалкого ублюдка достается… мне.
– Да. Я видела, как ты во время ланча запоем читаешь электронную книгу, как какое-то животное у водопоя, – она достала книгу в мягкой обложке из заднего кармана юбки. В темноте я не мог ее разглядеть, но Шарлотта шлепнула меня этой книгой по бедру. – Думаю, эта тебе понравится. Она о печали, безумии и неудовлетворенности. Она о нас.
= Шарлотта =
Я тоже знала его имя. Келлан Маркетти. Он был сыном новоиспеченной литературной звезды Америки. Первым делом, попав в Сент-Пол, я погуглила Келлана. Проблема заключалась в том, что Келлан был непопулярен. Принципиально и намеренно. Что странно, потому что, судя по его внешности – высокий, долговязый, симпатичный, спортивный – и громкой фамилии, он должен был иметь хорошее положение в обществе. Но решил стать одиночкой. В школе он одевался как гот. Весь в черном, повсюду английские булавки, подводка для глаз, леопардовые нашивки и накрашенные ногти. Однажды он появился в Сент-Поле в сетчатых перчатках. Он шел, сгорбив спину, как Атлас, который нес на плечах тяжесть мира. За обедом Келлан подбирал окурки и делал вид, что курит их, а Сэнди Хорнбилл однажды застукала, как он облизывает лягушку на уроке биологии. Ладно, последнее вроде как слух. Суть в том, что Келлан не был фриком. Он