. Я притворялась, что мне все равно.
Мне было не все равно.
Но мне хватало и своих проблем с социумом, о которых стоило беспокоиться. А именно, как всего за одну ночь из Шарлотты Ричардс я превратилась в Лотти Дикс[7] после того, как на уроке сексуального образования отметила, что несправедливо ожидать от женщин меньшего числа сексуальных партнеров, чем от мужчин. Все рассмеялись. Все, кроме Келлана. Его налитые кровью глаза были прикованы к телефону, а сам он сидел в заднем ряду, сделав вид, что его там нет. Он становился пугающе хорош в том, чтобы не находиться в тех местах, где присутствовал физически.
Мысли о самоубийстве приходили ко мне реже. Или, может, просто стали более управляемыми. Иногда жизнь переполняла меня до такой степени, что становилось трудно дышать. Когда чувства вины было в избытке. Когда общество одноклассников, сестры, да и сама жизнь становились невыносимыми. Иногда, лежа в постели, я прислушивалась к сердцебиению сердца и желала, чтобы оно остановилось. Это казалось таким простым. Я могла заставить свои конечности двигаться, глаза – моргать. Могла даже задержать дыхание. И все же сердце было мне неподвластно. Дерзкое маленькое создание. Я начала усваивать этот урок: свое сердце мне не удастся контролировать. Оно продолжит работать, не обращая внимания на остальные части моего тела. Думаю, в том и заключалось очарование этого органа. Он может стать вашей гибелью, спасением, другом и врагом.
Ночью я смотрела в стену и думала о маме и папе, о том, что бы они сделали или сказали, чтобы все стало лучше. Я думала о Лии и ее пенни. О жарких летних днях, когда мы плескались в фонтанах. Делали колесо на заднем дворе и вместе ели мороженое. Отчасти я была рада, что осталась здесь и могу каждый день ненавидеть себя за то, что случилось с моими родителями. С Лией.
Прошло уже десять минут. Келлан еще не появился. Я села и стала покачивать правой ногой. Я была так голодна, что у меня кружилась голова.
Единственными знаками за год, указывающими на то, что та ночь на крыше не галлюцинация, были наши тайные разговоры. Через три недели после Дня святого Валентина я обнаружила у себя на столе «В дороге». Я открыла книгу и нашла внутри записку, несколько долларов на оплату библиотечного штрафа и флешку.
«Я чувствую, что твоя душа и моя сделаны из одного и того же материала. Из черной слизи. Ты вселяешь в меня надежду, но это последнее, чего я заслуживаю. Дай мне знать, что думаешь».