А тут еще к нам в экипаж неожиданно прислали первого помощника капитана, то есть комиссара или помполита. Это было странно. Во-первых, на «Костромалесе» первые вообще редко встречались, потому что штатный капитан Назаров как-то умел обходиться без них даже во времена застоя. А во-вторых, всем уже было ясно, что деньки комиссаров сочтены, и им придется либо вспоминать свои прошлые морские профессии, либо увольняться. Тем не менее, комиссар появился, живой, здоровый, довольно упитанный, с бородой, как у революционера-демократа. Звали его Александр Васильевич Курилов, и он раньше уже на этом судне работал. Кто-то из старых членов экипажа даже сказал, что первый нормальный, адекватный и не вредный. Я очень сильно в этом сомневался, поскольку таких встречал редко. У меня на любой должности была своя конкретная работа, которая с деятельностью первого помощника никак не пересекалась, поэтому я к ним ни за чем не обращался и уж, тем более, на набивался в друзья. Удивительное дело, но именно это обстоятельство часто и становилось прямой причиной натянутых отношений. Не любили комиссары, когда их игнорируют, потому что политика партии должна касаться всех и каждого. Но теперь, когда с однопартийностью в СССР было практически покончено, отношения менялись, и было непонятно, чего ждать и как воспринимать появление в экипаже помполита.
Пока теплоход «Костромалес» грузился березовым балансом (баланс – это бревна длиной 4-6 метров из верхушек стволов, которые непригодны для изготовления досок) на Италию в порту Выборг, в экипаже происходили и другие изменения. В частности, пришел новый хозяйственный помощник капитана Гришка Раскопаев. В ЛМУ (Ленинградском морском училище) был хозяйственный факультет, который он закончил. Однако позднее должности хозпомов сократили, обязанности по составлению продовольственных отчетов и командованию службой быта передали старпому, а бывшие хозпомы пошли в матросы-артельщики, несколько потеряв в зарплате и переехав из кают-компании в столовую команды. Матрос-артельщик – это матрос со всеми полагающимися матросскими обязанностями, но который также заведует провизионной кладовой, артелкой, получает на базе продукты, ежедневно выдает их повару и ведет учет. Если как матрос Гришка был совершенно обыкновенным специалистом, то в деле заведования продуктами он был просто виртуоз. Он мог договориться с любым начальником продовольственной базы о чем угодно, мог достать любой дефицит, мог все это доставить на судно и обменять на что угодно, если потребуется. Гришка был плодом эпохи недостатка самого элементарного, на господстве дефицита он строил свое благополучие. Это было его кредо, его идеология и, если хотите, его хобби.