Меня всегда интересовал вопрос, почему символом группировки являлся именно анкх. Тогда, услышав это, Сэмюэл усмехнулся, а Томас не сдержался от улыбки, продолжая вести автомобиль. Я же сидел в одиночестве на заднем сидении и ждал, пока они закончат довольствоваться этой интригующей, как им казалось, тишиной. И мне ответили: однажды за их ведение дел и неожиданно появившийся разлад внутри банды, их прозвали шакалами. Это прицепилось к людям Бейкера, как клеймо, и он нагло перевернул это оскорбление в свою пользу, связывая свою команду с богом смерти, Анубисом. Ещё давно голова и тело его принадлежали именно шакалу. Вскоре каждый в верхушке группировки решил набить себе коптский крест, а принадлежность к организации стала не простыми словами.
Их узнавали повсюду. И даже такие мелкие сошки, как эти, не могли не сложить маленький пазл, состоящий из двух и двух. Испуганные лица, резкие движения. Да, они всё поняли. Смерив их взглядом, я притянул Алекс ближе к себе и повел её вслед за Сэмом. Подальше от бездомных.
Магазинчик находился на углу, вход в него был максимально неприметливым и больше походил на дверь заброшенной аптеки, которая сливалась с самим зданием. Сэм дёрнул за ручку, и сбоку посыпалась штукатурка. Алекс с недоверием посмотрела на асфальт под ногами парня.
– И сюда вы ходите?
Мы с другом переглянулись и с недоумением пожали плечами. Были виды и похуже простой развалины. Особенно у меня, мотающегося из одного конца города в другой. Какие только виды не запечатляла моя память во время погонь.
– Жуть.
Помещение было маленьким, стены занимали полки с разными баночками, в них были лекарственные мази, травы, возможно, таблетки. Я всегда называл это место лавкой лекаря и вспоминал ассасинов, которые приходили за ядом для своих клинков. Может быть, они тоже приходили к Лестеру, только слово использовалось теперь не такое пафосное, как в компьютерных играх, и они носили скромное имя – киллер, наёмник. Пока Сэм ворковал насчёт новых поставок мышьяка, я обратил внимание на девушку, с интересом рассматривающую каждый уголок.
Я подумал о том, что мы привели сюда Алекс в первый раз. Раньше она никогда не видела это место, которое скрывалось от лишних глаз и, возможно, ей хотелось запечатлеть это всё в памяти, добавить в свою неосязаемую карту. А, возможно, так делал только я, и она просто разглядывала пошарпанный интерьер, который ранее могла видеть только в кино.