Нотариус в очередной раз вытер носовым платком выступивший на лысине пот и взглянул на присутствующих. Реакция наследников не заставила себя долго ждать. Первой, набрав в лёгкие побольше воздуха, завизжала любовница:
– Да как! Да как он посмел! Такое оскорбление! Я честная девушка!
– Дорогая Ирма, возьми себя в руки! Ты же немка! – попытался её успокоить Вольфганг.
– Это неслыханно! Какой-то вонючий русский обозвал меня крашеной проституткой! Меня! Чистокровную немку! Невоспитанный дикарь!
– Однако, вам ничто не мешало быть любовницей этого русского дикаря, – ехидно подметил нотариус. – Так! Уважаемые! Завещание оглашено. Все свободны.
– Как свободны? – возмутился личный охранник. – Вы уверены, что всё правильно прочитали, господин нотариус?
– Уверен. По-вашему, я читать не умею? Более того, я заранее подготовил для вас ксерокопии. Три экземпляра. Если сомневаетесь в моих умственных способностях, можете лично перечитать на досуге.
Нотариус вынул из верхнего ящика стола прозрачный файл с лежавшими в нём ксерокопиями завещания и вручил его охраннику. Разочарованным наследникам ничего не оставалось, как покинуть кабинет господина Краузе. Как только за ними закрылась дверь, господин Краузе облегчённо выдохнул, поднялся со своего места и подошёл к шкафу. Он вынул из него припрятанную от посторонних глаз бутылку шнапса, налил треть стакана и залпом осушил его. Поняв, что после сегодняшнего дня он более не трудоспособен, нотариус закрыл свою контору и отправился домой.
После оглашения завещания не находившие себе места от бешенства наследники направились в находившееся неподалёку небольшое кафе. Расположившись за круглым столиком в глубине зала и сделав заказ, Ирма откинулась на спинку стула и смачно затянулась сигаретой.
– Ёрш твою меть, – произнесла она на ломаном русском, искренне убеждённая, что говорит нечто возвышенное. Этому выражению научил её ныне покойный любовник, объяснив, что оно означает крайнюю степень восхищения.
– Ты прекрасно говоришь по-русски, – похвалил Вольфганг, давно неравнодушный к прелестям блондинки.
– Я тоже кое-чему научился, – добавил Петер и тут же начал перечислять с акцентом, – здравствуйте, милости просимо, пилять, вали, свинячный рыль, шлюх, шухьер.
– Глубокие знания, – съязвил Вольфганг, сглотнув слюну при виде принесённого официантом прозрачного, пенистого, приятно янтарного цвета пива. Бывший босс под страхом смертной казни запрещал пить всем троим. Но сегодня ничто не мешало оторваться по полной. – Но сейчас они не помогут изменить хоть что-нибудь в завещании.