Обычно мой день на даче начинается с подъёма и завтрака, который состоит из яичницы и сала с хлебом. Потом я колю дрова, складывая их в поленницу, это у меня вместо физзарядки. Своим двум подчиненным я вмешиваться запретил, это моё хобби, за колкой дров я хоть и напрягаюсь физически, но мозги отдыхают. Потом я иду гулять или сажусь в беседке с книгой. Жуль Верна и Дюма решил перечитать. Наивные как по мне книжки, но чем-то берут за душу. В обед я снова сплю, ем приготовленный ординарцем обед и снова гулять. За ужином позволяю себе пру рюмок водки или коньяку, иногда один, но чаше всего с моими верными нукерами, кушаю и на боковую. В общем отлично провожу время! Даже с соседями уже познакомился.
– Товарищ вице-адмирал, примите и распишитесь! – фельдъегерь даже вида не подал, что недоволен столь долгим ожиданием. Он вручил мне тонкий пакет, и я расписался в его получении.
Медлить я не стал и тут же пакет вскрыл. Быстро пробежав содержимое, находившегося в пакете листа бумаги, я не сдержал своего раздражения и эмоций.
– Суки грёбанные! Вот же уроды! – я швырнул бумагу на стол и повернулся к ординарцу и шофёру, которые с любопытством смотрели на меня – ну чего стоите, уши греете?! Заняться нечем?! Я вам быстро занятие найду! Рустам! Почему машина грязная?! Федька, твою дивизию, какого хрена в кабинете бардак?!
Ординарца и водилу как ветром сдуло. Портится у меня характер, на подчинённых срываюсь. Прав был Федя, хоть и частично – это приказ. Только не об отставке, а о назначении меня командиром линкора «Шторм»! Ну и ещё там указано, что я должен выехать на Ленинградский судоремонтный завод, для приемки корабля в состав флота, которую будет проводить флотская комиссия, в которую включили и меня. И убыть я туда должен через три дня, как раз тогда, когда Ирка с детьми приезжает! Как специально подгадали падлы!
– Федька! Собираемся, в комиссариат едем!– немного подумав принял я решение. Надо чего-то делать, и для начала попробую прорваться к Кузнецову. Он сейчас в Москве, и может быть примет меня без записи на приём, в честь моих былых заслуг – чтобы через пять минут машина была готова!
И снова я в адмиральской форма, в этот раз повседневной. Вместо наград – планки, только три звезды сейчас позвякивают у меня на груди, их ничем не заменить, для них планки не предусмотрены. Трофейный, черный мерседес, немного похуже того, на котором меня везли в суд, сейчас меня везёт в центр Москвы. Едем быстро, машин почти нет, до знаменитых московских пробок ещё далеко. Сидя на заднем диване, я пытаюсь придумать доводы для Кузнецова, что бы от меня наконец-то отстали. К Сталину бы попасть, но вот после памятного разговора во время войны, когда мой дивизион тральщиков взял на абордаж раздолбанный немецкий линкор, меня больше к телу не допускали. А хотя мог бы и удостоить аудиенции! В этой истории от Советского Союза капитуляцию Японии принимал не просто генерал-лейтенант Деревянко, а маршал Василевский, и наши войска благодаря мне стоят сейчас на Хоккайдо!