– Домой-то когда? Весь род переполошил выходками. Такой ладненький, складненький, широкоплечий, а ума…
– Бааа, хоть ты не начинай.
– А вот и начну! И продолжу. Плюнул в лицо старшего брата. Костя-то младше тебя и тот мудрее будет. Ты-то в кого такой бездумный?
– В деда. Я в деда. Суженного твоего. Я ведь тоже весь такой зеленоглазый, элегантный мужчинка, жаль не из двадцатых… – пытался неумело шутить я, чтобы она «слезла» с этой темы.
– Тьфу ты.
– Решено! Я здесь остаюсь с тобой! Мне здесь нравится.
– Та щас! Закатай губу. Мать твоя меня со свету сживет. Дочь печника.
– А она причем? А профессия деда причем? Он нам, между прочим, наследие оставил. А мы предали его последнюю волю – юристы, юрииисты… – обиженно сыронизировал. – Тогда поехали с нами. Там огромный дом, удобства все, горячая вода. Со мной жить будешь в моем флигеле.
– А с чего ты решил, что удобства – это мебель шикарная и вода горячая? Тесно мне там.
– Хааах, тесно?
– Душе тесно, томится она.
– Так и скажи невзлюбила ты маму, как и она Алису.
– Заладил ты.
– А то нет?
– Устроил ты бунт, и что? Все при своих остались. Рома с Верой, Костя с Майей свеклой своей.
– Апельсинкой…
– Да хоть клюквой переспевшей. Зато ты один.
– Обет безбрачия у меня… – расхохотался я от нелепости своего заявления. – Как у деда, троих дочерей родили они с бабушкой, бабушка умерла, он с двадцати шести лет один. Мужик – герой!
– Тьфу, – замахнулась она кухонным полотенцем. – Через месяц помиритесь с братьями, и все забудется. Женишься, куда ты денешься!
– Не забудется. Что вы из меня мямлю делаете! Я не хочу больше ничего обсуждать.
– Алиса-то твоя странная сама по себе была.
– Она просто была не такой, как все. И всех это не устроило.
– В первую очередь тебя. Cначала забавляли ее диковинные наряды и повадки. А потом, и я стала замечать в тебе нотки агрессии и раздражения. Но ты не показывал явно, так как Рома и Тимур имели на нее виды. А ты – эгоист. Не знаю на счет Ромы, но Тима серьезные намерения имел.
– Не неси ерунды. Он тебе это сам сказал? Или его лицо табло с субтитрами и бегущей строкой? Какие намерения. Как он живет? Был бы женщиной смело слыл бы проституткой. – Снова разозлился. – Я мужчина, в первую очередь. Мы почти полгода встречались, а она и держала рядом, и позволять ничего не позволяла, но при этом не уходила. Возможно, сейчас я был бы терпимее. Мне было тогда почти двадцать.