Все слова, что доносились из гостиной, эхом звучали в голове и разрывали барабанные перепонки.
– О, Господи…. – вырвалось внезапно словно из сердца. Колени согнулись, я опустился на пол, повесив голову. Глаза расширились от шока, все троилось.
– Матвей, дорогой мой, – послышался напуганный голос бабушки, выбежавшей навстречу. Она с трудом опустилась на колени, обхватив мягкими руками мое лицо, пытаясь взглянуть в глаза.
Я откинул ее ладони. Выдохнул. Ухватившись за входную дверь, стал подниматься. Брат и не подумал выйти ко мне.
– Матвей, как ты тут оказался? – прикрыла рот ладонью удивленная моим внезапным появлением бабушка, уловив обилие ярости в глазах.
Я отодвинул ее и вбежал в гостиную. Рома тревожно и медленно обернулся. Его холодные голубые глаза затерялись на побагровевшем лице. Тонкие губы напряженно подвернулись. Он лишь смахнул назад пепельную прядь густых волос, в ожидании удара или пощечины.
Пару секунд пересекшихся взглядов родных братьев, словно перечеркнули кровную связь. Стиснул зубы, хотел столько сказать. Чувствовал, что еще секунда и капилляры разорвутся в его глазах.
Его ноздри расширились от волнения, он задышал с особой частотой. Единственное, что я смог, это плюнул в его надменное лицо, набрав полный рот слюны, которая охватила всю его безупречную физиономию. Развернулся и вышел из дому.
Несся к дороге, словно умалишенный. В голове отрывки чудесного чистого утра, планы на день, и контрастом синие губы любимой женщины на фото в газетах с кричащими заголовками: «Утопленницу вынесло течением на берег». Ракушки и водоросли в мокрых прядях волос и навсегда закрытые глаза. Все это сопровождалось диким эхом моего крика, повторяющего: «верни! Верни мне ее! Верни!»
Верни, чтобы она ответила за свой проступок… А теперь верни, чтобы я вымолил прощение.
Выбежал на перекресток, ни одной машины, которая могла бы меня переехать вдоль и поперек, чтобы усмирить, выбить боль из груди. Стал звонить телефон. Бабушка, мама, Костя – младший брат… Вера и Майя супруги любимых братьев. Если позвонит и отец, то очевидно – я ничтожество, не подозревающее ничего. Швырнул телефон об асфальт, он с таким треском раскололся на тысячи кусочков… Направился в сторону остановки. Сидел на скамейке, зажав виски большими пальцами, но разум будто сотрясался. Хотел умереть…