– В одной из первых редакций Божественной комедии Данте я нашла любопытную деталь, – начала девушка загадочным голосом. – На странице со стихом "Христос в своем наместнике пленен, и торжествуют лилии в Ананьи[15]" чуть ниже написано: "Тогда мы повторяем, как когда-то, братоубийцей стал Пигмалион, предателем и вором, в жажде злата[16]".
– И что из этого следует? – с иронией спросил Жан, слегка улыбнувшись.
– Не знаю, – ответила Жюли, одарив его лучезарной улыбкой. – Как минимум, речь идет о пленении папы Бонифация VIII, который подписал и обнародовал буллу "Detestande feritatis", которая тебя так взволновала.
Жан был невозмутим.
– Если тебя, Жан, так заинтересовала булла "Detestande feritatis", то от любви великой раскрою секрет, – девушка сделала таинственный вид и после небольшой паузы продолжила: – К булле было еще секретное приложение о бальзамировании сердец эликсиром бессмертия, чтобы в день воскресения владельцы этих сердец восстали из мертвых не как зомби, а чтобы к ним вернулась их душа и они вновь обрели свою человечность и разум, а соответственно, жизнь вечную, – закончила Жюли, подозревая, что могла сказать что-то лишнее.
– А при чем здесь Пигмалион? – спросил Жан, делая вид, что не заметил внутреннего смятения девушки.
– Можно предположить, что кто-то умный, коварный и изворотливый зашифровал информацию об эликсире бессмертия, присвоив ей кодовое наименование, скажем, Операция «Пигмалион». А каждый хранитель архива и эликсира бессмертия, преемник по папской воле, должен был называть себя "братом Пигмалионом". Теперь, если архив действительно у тебя, ты вправе именовать себя "брат Жан-Мишель Пуатье – Пигмалион". Как тебе такая версия? – спросила Жюли с ноткой юмора, изучая его реакцию.
– Неплохо, как вариант. Это все? – спросил Жан, его лицо оставалось непроницаемым.
– Еще есть мысли, – начала Жюли с игривым блеском в глазах. – Может быть, "брат Пигмалион", автор рукописи, продал эликсир бессмертия, а в архиве мы найдем карту, которая приведет нас к кладу, где он спрятал золото. И тогда мы купим остров на Карибах! – засмеялась она, и ее смех эхом разнесся по комнате.
Жан молчал, обдумывая ее слова.
– Мы можем только гадать, кто скрывался за псевдонимом "брат Пигмалион". Но твоя идея интересна. Уверен, что это не один человек. И не два, и не три… Не исключено, что в рукописи образы Пигмалионов умышленно обозначены исключительно как творение папы Бонифация VIII, чтобы ввести читателя в заблуждение, а как на самом деле – нам предстоит выяснить.