– Эндрю, мне это не нравится, – говорит Джонсон дрожащим голосом и крестится.
Он не напуган… он просто в ужасе.
– Все будет хорошо, – заверяет Эндрю и продолжает путь.
Из открытой двери, ведущей в ярко освещенные покои Пула, слышатся голоса. Шериф идет впереди. Его помощники, Пол Бейкер и отец Пул уже в комнате.
На пороге Эндрю наконец формулирует вопрос, который беспокоил его все это время.
– Шериф?
Бейкер поворачивается к нему и ждет.
– Зачем мешок?
Бейкер плотно сжимает губы, но не отвечает. Он просто поворачивается и исчезает в залитых светом покоях Пула.
Из комнаты доносится резкий лающий звук. Сначала Эндрю кажется, что это громкий отрывистый лай собаки. Но затем звук повторяется, уже ровнее и протяжнее, и он узнает, что это такое: смех.
Что-то не так.
Я у дверей общей спальни, прижимаюсь ухом к дереву в надежде понять, что происходит.
Еще несколько минут назад я спал, но меня разбудил стук лошадиных копыт. Нельзя сказать, что для приюта это необычный звук. Но посреди ночи?
Встревоженный, я выбрался из постели и выглянул в окно. Сначала мое внимание привлек густой снегопад – первый в этом году, предвестник будущего, – но потом я заметил внизу, возле входных дверей, какое-то движение. Нескольких мужчин верхом. Одна крупная лошадь тянула грубую повозку. Я не мог ясно разглядеть, что она везла. Но готов поклясться, что это был человек.
Когда раздались стук и крики, я подбежал к дверям и прислушался, но не осмелился их открыть. Не сейчас. Быть застигнутым вне спальни после отбоя – серьезный проступок, вот почему нам выдают судна, которыми никто из нас не любит пользоваться. Но еще меньше мы любим тех, кто ими все-таки воспользовался, потому что тогда спальню заполняет вонь. Кроме того, у меня хороший слух. И сейчас я отчетливо слышу гулкое эхо из вестибюля, разносящееся по коридору.
– Питер?
Я поворачиваюсь и вижу, что некоторые мальчики проснулись и стоят, словно призраки, в ярком лунном свете. На стенах вокруг кроватей мерцают крошечные тени – черные кружащиеся конфетти. Оптическая иллюзия снега.
Среди проснувшихся и Саймон, он встал посреди комнаты и наблюдает за мной. Дэвид сидит в кровати, еще несколько ребят ворочаются в постелях. Это Саймон произнес мое имя, и я приложил палец к губам.
– Кто-то приехал, – шепчу я. – Кажется, несколько мужчин из города. Они чем-то встревожены. Сейчас Пул с ними разговаривает.