Машина тронулась, и в последний раз Фридрих сказал:
– Помни, мальчик, труд – это всё.
Ивановка осталась позади, как мираж в степи
Глава 2. Переезд
Германия конца 80-х встретила их серостью. Маленький, тесный дом, выделенный для переселенцев, был совсем не похож на просторный уют нашей Ивановки. Вместо солнца и бескрайних степей – низкое небо, холодный дождь и строгие лица местных жителей. Питер, Марта и Фридрих оказались в маленьком поселке неподалеку от Тюбингена. Им дали одноэтажный дом с облупившейся краской на стенах и скрипучими полами – единственное убогое жилище во всей округе, ибо вокруг жили исключительно зажиточные швабы. Вещей было мало: пара чемоданов с одеждой, дедушкина икона и фотографии, привезенные из Ивановки.
– Здесь всё другое, – сказал однажды Фридрих, глядя в окно. – Они смотрят на нас, как на чужих.
Марта тихо молилась по ночам, держа в руках тот самый крест, который она забрала из нашего дома в Казахстане. Питер слышал её шёпот через тонкие стены.
– Господи, дай нам силы… – повторяла она снова и снова.
Питер ходил в местную школу, но чувствовал себя там чужим. Одноклассники смеялись над его акцентом, и называли его "Russe".
– Мы нигде не свои, – часто говорил Фридрих за ужином. – Там нас в лицо называли фашистами, здесь за глаза – Russische Schweine.
Но даже в этих условиях Фридрих не сдавался. Он попытался найти работу, сначала разнорабочим, потом в местной мастерской. А вскоре решил открыть своё дело.
– Древесина – это то, что я понимаю, – сказал он однажды за ужином. – Мы будем делать Holzbriketts – брикеты.
Питер с ранних лет начал помогать отцу. Работы было много: пилить, грузить, складывать. Его руки быстро покрылись мозолями.
– Запомни, мальчик, – говорил Фридрих, – труд – это всё.
Но жизнь в Германии не была простой. Бюрократия давила на Фридриха со всех сторон. Документы, справки, разрешения – всё это превращало каждую сделку в мучение. Экологическая полиция штрафовала их за малейшие отклонения.
– Здесь всё на бумаге! – ворчал Фридрих. – Дерево – оно и в Африке дерево. Но тут без разрешения ты и ветку сломать не можешь!
Однажды Фридрих вернулся домой особенно подавленным. Его лицо было бледным, а глаза потухшими.
– Что случилось? – спросила Марта.
– Они опять нашли, за что оштрафовать, – сказал он, сжав кулаки. – Всё, что мы заработали, ушло в никуда.