– Я что, Манефа Провна? Я – ничего.
– Вот так-то, милай.
Под легкую перебранку граф Бешкеков Григорий Александрович был благополучно переправлен через реку и препровожден, сначала в дом для отдохновения после трудов, хоть не праведных, но приятных, а потом в баню для очищения телесного и духовного. Ибо, Манефа Провна взялась за наставление своего дитятка на путь истинный безотлагательно и рьяно.
Ефроксия почувствовала озноб, внезапно охвативший тело.
Вот глупость!
Она захлопала ладошкой вокруг себя, пытаясь отыскать одеяло. Рука запуталась в переплетении чего-то мягкого и непонятного. Девушка открыла глаза, с недоумением оглядываясь.
Ужасно! Должно быть, она опять заснула в саду…. Тетя будет сердиться, особенно, если платье сильно помялось.
Рука девушки метнулась поправить одежду и заскользила свободно по гладкой коже. Фро дернулась и задышала бурно приоткрытым ртом. События сегодняшнего дня промелькнули перед ней сумбурным потоком, громоздясь одно на другое беспрерывной чередой. Кровь отхлынула от лица, а потом вдруг гулко ударила в виски пронзительной болью. Ефроксия с трудом поднялась, ощущая усталость во всем разбитом теле. А после первых шагов ей показалось, что она склеена из фарфоровых кусочков и сейчас треснет по всем швам. Совсем как тетина любимая ваза, которую они с Анетой уронили на Рождество, а потом наскоро слепили заваренной мукой в надежде, что их шалость останется незамеченной.
Они ошибались. Да ещё как! Агафоклея Алексеевна наказала сестер строго. Не смотря на то, что девочки были слишком малы тогда, она посчитала их маленькую хитрость проявлением коварного лукавства и приказала бить их по ногам розгами. Все тайное становится явным рано или поздно – девочки усвоили этот урок раз и навсегда.
Фро ступила в воду бестрепетно. Пожалуй, попади она в омут сейчас – не стала бы сопротивляться. Она даже желала этого.
Как будто бы нарочно, ее переправа на другой берег прошла благополучно. Девушка ступила босыми ногами на отлогий склон, усыпанный белым песком, уже остывшим в свете вечереющего неба и слегка влажным от сырости, тянущей с реки.
«Бог хотел взять меня на небо чистой, – с тоской подумала Ефроксия, – а я воспротивилась его воле и была наказана».
Именно, это была Божья кара! Да и как можно назвать то потрясение, что ей пришлось пережить?..