– Что ты будешь делать, ежели и впрямь окажешься в обществе перебравшего наливки корнета? – поинтересовался он уже вполне мирно, направляясь к повозке.
Фро заливисто засмеялась, откидывая голову назад, отчего мелкие пряди волос, легким пушком выбившиеся из прически, заколыхались, приковывая внимание.
– Тут впору ты, со своими дуэльными пистолетами!
– Не играй со мной, Фро, – голос Маркова был хрипл.
Даже неискушенная Анета расслышала в его словах угрозу. Она обхватила Ефроксию за талию и зашептала ей в ухо:
– Ты разозлила Мишеля.
Сестра в ответ строптиво мотнула головой, говоря нетерпеливым жестом, что все прекрасно осознает. Ефроксия впервые позволила себе говорить то, что придет ей в голову, а не то, что от неё ожидают. И, надо сказать, получала от этого истинное удовольствие.
Характер и нрав сестры не были секретом для Анеты, она обеспокоено вздохнула:
– Боюсь, маменьке это не понравится.
– Ты думаешь, он наябедничает?
Сестры шептались, забыв обо всем на свете, а Михаил Павлович, отдав распоряжение кучеру, расположился напротив и старательно делал вид, что ничего не слышит.
– Мы можем спросить его об этом.
Фро исподтишка бросила быстрый взгляд на кузена и успокоила Нету:
– Он ничего не расскажет.
– Ты уверена?
Шепот Анеты раздался очень громко, и Михаил перестал претворяться.
– Ты уверена? – повторил он вопрос, глядя насмешливо на Фро.
Глаза кузины загорелись ярким пламенем, в котором читался вызов.
– Да.
В другое время Марков непременно бы принялся читать нравоучения своим маленьким, глупым сестренкам, но только не теперь. Теперь он видел, по крайней мере, в одной из них пленительную женщину, умеющую очаровывать и восхищать.
Лунгины встретили гостей радушно. Напоили чаем на просторной веранде, окруженной со всех сторон раскидистыми кленами. В отличие от Шишкова, дом Лунгиных был окружен парком, содержащим различные породы деревьев. Эта маленькая страсть к коллекционированию флоры, передаваемая из поколения в поколение, привела к тому, что имение располагалось, чуть ли не в дремучем лесу.
– Порой мне кажется, что под окнами бродят медведи, – жаловалась Анете Софочка.
– Софи, нельзя быть такой трусихой, – уговаривала её подруга.
– А еще здесь жуткие комары, размером с собаку. Какое счастье, что эту зиму papa собирается провести в Москве.