Задача стоика не в том, чтобы терпеть предуготовленные судьбой страдания, а в том, чтобы обрести такое состояние души, когда они уже не будут волновать. Иначе говоря, должно быть нечто большее, причастность к чему дает такое сильное ощущение жизни, которое перекрывает любые страдания. Если человек оказывается перед лицом смерти, то больше всего его пугает утрата ощущения жизни. Независимо от того, существует загробная жизнь или нет, чувствование себя живым изменится либо исчезнет совсем. В этот момент выясняется, что самое главное – ощущение собственного существования, а вовсе не слава, богатство или удовольствия от обладания некими вещами. Однако когда человек поступает вопреки себе, приспосабливается, предается житейской суете или погоне за внешними удовольствиями, то он остается неудовлетворенным и его ощущение жизни ослабевает. Но если он поступает в соответствии с собой, реализует себя в поступках, следует внутреннему призванию, то это ощущение возрастает, что приносит несравненно большую радость, нежели обладание внешними вещами.
Стоики считали, что поступать в соответствии с собой – значит жить в соответствии со своей разумной природой, ибо сущность человека в разуме, который является проявлением мирового разума – логоса. Поступая разумно, мы раскрываем свою истинную природу и обнаруживаем причастность высшему бытию. Эта причастность дает столь сильное ощущение жизни, что перед ним меркнут не только все радости и страдания, обусловленные внешними вещами, но и сама смерть. Да, она отнимает все, что человек имеет индивидуально, но, раскрывая свою природу, он ощущает единство с мировым разумом, над которым смерть не властна, и это сообщает ему высшую радость. Реализация разумной природы в повседневной жизни осуществляется в добродетельных поступках. Добродетели уже сами по себе – награда для человека, так как никакие внешние удовольствия не сравнятся с ощущением жизни, сопровождающим раскрытие высшего бытия в повседневной действительности. Поэтому стоик поступает добродетельно, не ожидая мирских наград и не опасаясь наказаний.
Сенека полностью разделяет такое стоическое понимание, но при этом нуждается в критерии, позволяющем отсечь все, что обусловлено обстоятельствами и страстями, вызванными стремлением к ложным целям – власти, славе, богатству, – от того, что в жизни истинно и не зависит от внешних вещей или событий. Таким критерием становится памятование о смерти.