– Но она приезжает же каждый раз на лимузине, не так ли? Тем более давным-давно в колледж приходил её отец, и выглядел он достойно.
– Приезжает на лимузине? Да наверняка этот лимузин был украден её отцом. В её отце я вообще ничего особенного не заметила, кроме злости.
– Почему ты так думаешь, Изабель?
– А ты сама подумай, если бы она и в правду была бы аристократкой, то училась бы в какой-нибудь престижном университете, а не у нас. Не так ли?
Собеседница Изабели ненадолго задумалась, но, не найдя никакого контр-аргумента, только и выдохнула:
– И то верно.
Адель, конечно же, всё слышала, но не обратила на своих отстающих одноклассников ни малейшего внимания. В плане интеллекта аристократка была лидером, среди учеников её колледжа, однако у этих учеников есть то, чего нету у Адели – у неё не было друзей.
Звонок на пары. Ученики уселись за парты, и учитель вошёл в кабинет. Учитель математики, Лоренс Джонсон, был невысоким и злым мужчиной средних лет, не очень-то любившим детей. Когда он, кряхтя, подошёл к своей учительской парте, то махнул ученикам:
– Сидите, не надо вставать.– Лоренс взял учебник и принялся объяснять новую тему.– Итак, сегодня у нас «Квадратные уравнения», гхм… Запишите тему и… и вот так: «Полное квадратное уравнение выражения через формулу «ax в квадрате + bx + c»… Эй, Изабель Беверли, ты что там опять с Тришей записками обмениваешься?
Ехидно хихикавшие между собой девочки вдруг резко повернули голову в сторону учителя. Учитель математики подошёл к Изабель и выхватил у неё записку. Девочка пыталась сопротивляться, но сильная хватка мужчины не позволила однокласснице Адели вернуть свою писанину.
– Эй, отдайте! Вы не имеете права! – Изабель задыхалась от возмущения, но Лоренс её не послушал.
Математик вернулся к своему месту, развернул бумажку и стал читать содержимое в ней вслух:
– «Моя дорогая Триша, а ты знаешь, что у нашей лже-аристократки отец шарится по помойкам, а мать отбирает еду у голубей? Я сама всё видела, хи-хи-хи! Кстати, её брат, как и она, были зачаты спонтанно, ха-ха-ха!»
Адель вместе с Изабель покраснели, но по разным причинам. Глупость и несуразность этой записки заставили детей смеяться. В классе поднялся такой хохот, что задыхающемуся от возмущения Лоренсу пришлось громко и чётко читать нравоучения окаменевшей от страха Изабель: