– Не говори того, о чём можешь потом пожалеть. А если есть вопросы, задавай их вежливо. Очень вежливо. Особенно если пока не понимаешь, кто или что находится перед тобой. И да, у мечей есть имена. Но только у повидавших многое на своём веку и прославившихся в боях. А у некоторых мечей, кстати, не одно великое имя.
– Не одно? Как у породистых щенков на Терии? Что-то вроде «Ройал Нордик Вайнд Пойнт Гриффиндор»? Но все зовут его «Парамошка»? – получилось, по-моему, смешно, но развивать шутку я не стал, потому что Веланд тут же вздёрнул брови и показал мне кулак. – Ну и чем он знаменит, этот мой Адиль? – я поднял меч ближе к лицу, руны на нём уже исчезли.
– Это долгая история, – ответил Арэйс. – В двух словах не расскажешь. Но интересная. Поэтому ты лучше сам почитай всё, что найдёшь.
– Поверь мне, тебе понравится, – подмигнул мне Веланд.
– И, кстати, этим ты выскажешь оружию своё уважение, – продолжил Арэйс. – Будешь понимать, с чем, – тут он улыбнулся, – или с кем имеешь дело. А ещё поймёшь, почему ты должен сделать всё, чтобы не опозорить Адиль.
Теперь идём. Но сначала поблагодари мастера Веланда за подарок, которого ты, возможно, совсем недостоин.
Благодарить? А за что, если, по его же словам, меч меня выбрал? Но вслух я этого, к счастью, не сказал. Наставнику ответил Веланд:
– Нет-нет! Не говори так, Арэйс, – он потянулся, как на разминке, и звучно хрустнул плечами. – Мои мечи никогда не ошибаются.
Глава 3. Мастерство и шалопенье
«Готов Вас выслушать, если Вам очень хочется мне об этом сказать».
(Джейн Остин, «Гордость и предубеждение»)
Когда Веланд закрыл за нами дверь, мы с Арэйсом некоторое время шли молча. При этом наставник будто что-то обдумывал, хмуря брови и изредка морщась. Не будь он великим Арэйсом, я бы решил, что он мне… Что? Завидует?
Мне очень хотелось усесться на ближайшем пеньке, снова достать меч из ножен и как следует его рассмотреть. Но я топал следом, стараясь производить как можно меньше шума и интуитивно понимая, что будет лучше, если Арэйс сам со мной заговорит.
Но это пока единственное, что я понимал. Вопросов о мече и о человеке, который его выдал, было столько, что я боялся, если задам их, показаться полным болваном.
Наконец Арэйс почувствовал моё нетерпение. Он резко остановился и так же резко развернулся ко мне с раздражённым: