– А если кто на ночь захочет… захочет…
– Меня купить?
– Ну да.
– Другой прайс, конечно. Оптовый. Но, по-любому – в накладе не останемся…
Согласился ли я?
Задолго до пресловутой «перестройки», в тесном офицерском кругу слышал рассказ одного молодого прапорщика. Как дядька взял его, десятиклассника, на рыбалку в деревню. Вечером, в «домике рыбака», после ужина с девушками, разошлись спать перед утренним клёвом. Он ещё удивился, к чему в домике столько персональных келий? Когда к нему вошла одна из деревенских русалок в прозрачном пеньюаре, спросонья даже не сразу сообразил – зачем. Рассвет встретил не мальчиком, но мужем. Не многоопытным, но достойно прошедшим обряд инициации. Помнится, из деталей в рассказе, было чему тайно позавидовать. А тут стали набирать обороты новомодные телевизионные ток-шоу. На одном из них и прозвучала категоричная, правда, с пропагандистским душком, сентенция – «В СССР секса нет!» Наверняка публика с другой стороны экрана ехидно усмехнулась.
Согласился. Без тягостных раздумий, чего уж там. Моё ли это дело – печься о моральном облике девахи, того паче – глупить, пытаясь наставить на путь истинный. Был, не скрою, у меня интерес. Не меркантильный, исследовательский. Проведать, не из бульварных завиральных газет, из первоисточника – как это происходит и сколько чего стоит во времена свободы личности. Своим «облико морале» тоже не терзался. «Товар» в руки пришёл уже готовеньким. Не я в грязь толкнул, не мне и отмывать. В конце концов, у каждого свои «дороги, которые мы выбираем».
Ближе к полуночи в стеклянную дверь гостиницы постучали из темноты. Явился весьма известный в узких кругах персонала постоялец из Тюменских краёв. Нефтяник, с замашками барина на празднике жизни. Подшофе, как обычно. Привычно сунул в карман консьержу мелкую денежку. Постоял, слегка пошатываясь, в холле. Подозвал:
– Твоя? Сколько берёт?
– На час?
– Давай на час, а там посмотрим…
Лола (творческий псевдоним Светы) с готовностью отправилась за шкаф в углу дежурки, переодеться в «рабочее». Откуда и явилась миру через пяток минут во всём «блеске куртизанок». Нувориш выпятил губу и одобрительно покачал головой. Чисто на вид – не продешевил. Кивнул – пошли.
– Слушай, там вещи мои… – второпях попросила Светлана, – брось в пакет…
Выполнил просьбу, кроссовки не решился класть в пакет с одеждой, сунул в другой. Сел на диван с газеткой и кроссвордами коротать ночь. Но что-то стало не так. Долго пытался сообразить – что? Наконец понял: откуда-то тонко тянуло канализацией. Обследовал все закутки, выглянул на улицу – ничего подозрительного. Стыдно сказать, понюхал полученные деньги. Реально не пахли. (Выходит, прав был император Веспасиан, крышевавший платные сортиры в древнем Риме). Помни́лось, значит. Ольфакторных галлюцинаций только не хватало. Взялся опять за газету, поднёс поближе к глазам статейку с мелким шрифтом. И… пошёл на запах верхним чутьём, как служебный пёс-медалист. Флёр привёл к собственным пальцам правой кисти, которыми я брался за кроссовки «Лолы». Минуту сидел в прострации. Требовались более веские доказательства. Открыл пакет с дамскими кроссовками, сунул нос и отшатнулся.