Мне голос был… Книга прозы - страница 4

Я имел большое счастье читать Вам главы из «Мёртвых душ» (название – такое точное! – тоже придумали Вы) в июне 1836 года, перед моим отъездом за границу. Помню, как Вы поначалу смеялись, потом помрачнели, чего я сильно испугался, думая, что моя писанина раздосадовала, но Вы, Александр Сергеич успокоили, просили продолжить чтение и, когда оно кончилось, произнесли: «Боже, как грустна наша Россия!». Большей похвалы и не нужно было мне! Я услышал высшую оценку и был на седьмом небе от счастья. Может, потому я так быстро работаю над романом, а в моей голове уже зреет замысел продолжения. Когда я вернусь в Петербург, первым, кто прочтёт весь роман, будете Вы! А пока здесь, за границей, первой слушательницей моих литературных исканий является известная Вам Россети.

Александра Осиповна могла бы стать хорошим литературным критиком – вровень с Плетнёвым. Она делает мне весьма ценные замечания, даёт советы. От этого мои «Мёртвые души» становятся только лучше. Особенно ей благодарен за подсказки по поводу образа Коробочки, которая не только богатая помещица, но и бережливая хорошая хозяйка своего имения, знает наизусть имена своих крестьян, но упрямая, подозрительная, недоверчивая старуха, ухватистая особа.

Александра Осиповна высоко оценила моего «Ревизора». А ведь его не было бы, если бы не подарок. Я бросил комедию «Владимир 3-й степени», чтобы немедленно начать работу над пьесой по Вашему сюжету. Может быть, Вы обидитесь и оскорбитесь, но живость характера Хлестакова мною списана с Вас! Потому-то я так дерзко пошёл дальше и вложил в уста Хлестакова фразу о том, что он с Вами на дружеской ноге. Не серчайте, Александр Сергеич. Поверьте, всё это делал из глубокой любви и уважения к Вам. А уж как любит Вас мой Яким! Души в Вас не чает. Потому как Вы всегда добры к простому мужику, а не только к людям своего круга.

На этом заканчиваю своё письмо. Сердце и помыслы мои всегда с Вами, несмотря на то, что Вы в России, а я в Европе. Жду не дождусь когда приеду в Петербург, чтоб обнять Вас и скоротать вечер, слушая Ваши новые сочинения.

Приветствую Вас, господин Пушкин!

Вы – всемирно известный поэт, а я всего лишь малоизвестный датский писатель, которого, к моему огорчению, называют сказочником, хотя я написал пять романов, двадцать пьес, а уж очерков и путевых заметок хватило бы не на один десяток томов. Но сказки мои пользуются спросом, и я вынужден их писать, думая о хлебе насущном, а выходит у меня лишь пища для четвероногих и тупых критиков.