Вспомнилась маленькая двухлетняя Алинка. Мы ехали с дачи в Москву и остановились у придорожного цветочного магазина: её брату Никите исполнялось 3 года, надо было купить цветы. «Надо» Алинка воспринимала не как требование немедленно выполнить то или иное указание, а как нечто, соответствующее данному моменту её жизни. Она по моей просьбе остановилась сразу после входа в магазин и стояла там всё время, пока я выбирала букет и разговаривала с продавцом. Маленькая укутанная по-зимнему девочка стояла, не шелохнувшись, среди цветов, деревьев и свисающих на ниточках искусственных бабочек. Наверно, она ощущала себя частью этого удивительного пространства, поэтому не была одинока и не боялась даже тогда, когда я уходила вглубь магазина и поворачивалась к ней спиной.
Иногда, выходя из лесной чащи на солнечные поляны, я, как Алинка, оказывалась среди цветов и порхающих вокруг бабочек [3]. Здесь бабочки были, конечно, настоящие, хотя не такие огромные, как в цветочном магазине. И я тоже не была одинока: я жила вместе с этими цветами, бабочками, солнцем. Цветы были преимущественно жёлтые, на очень тонких стебельках, при ярком освещении стебельков не было видно, и казалось, что над травой парят маленькие яркие солнца.
Потом я снова входила в тень леса, но и там светящиеся лучи просачивались сквозь ветви деревьев и солнечными зайчиками устраивались на моих плечах, руках, волосах и сопровождали меня до следующей поляны. Наверно, я бы совершенно не удивилась, если бы на одной из них стояла Алинка, только уже не закутанная в зимнюю одежду, а в панамке и коротком матросском платьице, которое всегда так шло ей. Она без удивления смотрела бы на меня, прикрывая глаза от солнца своими длинными ресницами: значит, так надо, что мы встретились здесь с ней.
После одного из поворотов я увидела строящийся дом, а рядом с ним двоих мужчин. То ли строители, то ли хозяева. Через минуту вышла женщина и стала накрывать на стол, сделанный из козел [4]. Кое-как я смогла объяснить, что заблудилась, они заулыбались, пригласили меня к столу и даже взялись за графин с ракией [5]. Но когда я отказалась, не настаивали, согласившись, что в жару от неё может заболеть голова. Женщина принялась объяснять, как мне добраться до Опатии [6], мужчины присоединились к её объяснениям. То ли от того, что они говорили по-хорватски, то ли от того, что они говорили все вместе, я почти ничего не поняла из их объяснений. Но весёлое настроение и энергия этих людей вывели меня из мечтательного настроения, и, отправившись дальше в указанном направлении, я уже старалась сосредоточиться на поисках пути домой.