Днем Агач-киши прячутся в непролазных чащах, в дуплах исполинских деревьев, в темных пещерах, где даже эхо боится шептать. Но с наступлением ночи, когда луна серебряным серпом прорезает небесную черноту, они выходят из своих убежищ. Голод гонит их к человеческому жилью. Под покровом тьмы, бесшумные, словно тени, крадутся они к садам и огородам. И тут проявляется странная, пугающая особенность этих существ: они облачаются в выброшенную людьми одежду. Рваные рубахи, потертые штаны, дырявые башмаки – все, что отвергли люди, становится для Агач-киши подобием маски, жалкой пародией на человечность. Этот контраст – дикая, звериная сущность, скрытая под лохмотьями цивилизации, – вызывает первобытный ужас, леденит кровь в жилах.
Старики рассказывают, что встреча с Агач-киши – дурное предзнаменование. Они – воплощение дикой природы, враждебной человеку, напоминание о древних, темных силах, которые таятся в глубине гор. И пусть никто не может с уверенностью сказать, реальны ли эти существа или это лишь плод воображения, страх перед ними живёт в сердцах горцев, передаваясь из поколения в поколение, шепотом, под завывание ветра в горных ущельях. И каждый шорох в ночной тишине, каждый неясный силуэт в лунном свете напоминает о них – об Агач-киши, лесных людях, затерянных между миром зверей и миром людей.
*****
Ветер злобно хлестал по лицу, донося обрывки ледяного дождя. Эльбрус, закутанный в саван из тумана, безмолвно нависал надо мной, словно древний бог, равнодушный к моим ничтожным поискам. Я был уже неделю в этих проклятых горах, преследуя призрачную надежду найти Агач-киши – легендарное существо, получеловека-полуобезьяну, которое, по слухам, бродило по здешним лесам, облачаясь в обноски человеческой одежды.
Ночь опустилась быстро, словно хищник, подстерегающий свою жертву. Я разбил небольшой лагерь у подножия горы, ближе к лесной чаще. Костер трещал, отбрасывая пляшущие тени на стволы деревьев, превращая их в гротескных чудовищ. Внезапно, сквозь треск пламени я услышал этот звук – низкое рычание, которое заставило мои волосы встать дыбом. Сердце заколотилось в груди, словно пойманная птица. Хватая фонарь, я бросился в лес, источник звука вел меня глубже в чащу.
В луче фонаря мелькали деревья, их скрюченные ветви казались когтистыми лапами, тянущимися ко мне из тьмы. Рычание становилось все ближе, все отчетливее. Внезапно, я увидел его. Огромная, сутулая фигура рылась в куче мусора, оставленной туристами. На ней были надеты лохмотья, которые едва прикрывали ее мощное тело. Это был он! Агач-киши!