Анюта пару секунд посомневалась, но ведь просит больной и
старый! Наверное, ему здесь одиноко - одному. Уж кто - кто, а
молодёжь вряд ли посещает его... Так что руку протянула и даже сама
первая взялась за ладонь прадедовскую. Ожидала, что его большие,
распухшие пальцы будут холодными. А они горели сухим жаром. Как
будто положила свою ладонь на раскалённую батарею. Анюта даже
пожалела: "Что ж он так? У него же, небось, температура высокая?
Почему никто врача не вызвал?"
- Дед, ты болеешь? - осторожно спросила она.
- Да нет, Анютушка, - улыбнулся он. - Это я тебя так жду. Так
давно жду, что и впрямь не заболеть бы. Как же долго ты шла ко мне,
душа моя родиночка, моя милая...
Его горячая ладонь внезапно сжалась, стискивая её пальцы до
боли. Ошеломлённая Анюта инстинктивно попыталась выдрать руку из
этой болезненно железной хватки - совсем не как у больного!.. Но в
следующий миг что-то резко вспыхнуло перед глазами, ударило в оба
виска, и она потеряла сознание...
... Она бежала по лесу, по такой высокой и густой траве, что
порой приходилось не только раздвигать жёсткие стебли, но и
выискивать в них лазейку, чтобы добраться туда, куда её позвали.
Приподнимая подол не слишком длинного холщового платья, она ловко
прыгала, преодолевая все преграды... Травы отзывались странными,
богатыми ароматами, и она будто видела эти запахи в воздухе -
призрачно плывущими струями и струйками, и легко распознавала
каждое растение, не видя его. Рядом тоже бежали - кто, она не
видела. Но чьи-то лапы мягко отталкивались от травного покрывала и
снова резко шелестели, когда зверь приземлялся после прыжка. А ещё
вокруг было очень много птиц. И она всех их знала по именам. Не по
названиям, а именно что по именам. Кто-то из птиц смотрел с высоких
ветвей, кто-то успевал неожиданно чиркнуть над головой... Лесная
река открылась внезапно - взмывающим к небу краем оврага, и она
взлетела с него, взвизгнув от неожиданности и счастья открывшейся
свободы. Полёт был недолгим, и она, смеясь от страха и восторга,
упала в дымчато-зелёную воду, в хрустальные брызги, смывающие
ненужные мысли... А потом её за руку поймали и сильно вытянули из
речных волн на берег. Она встала лицом к прозрачной воде,
блистающей под раскалённо белым солнцем и рассыпающей слепящие
плавленые солнышки, а кто-то на её мокрые волосы, на
полураспустившиеся косы, надел венок из цветов и странным,
неслышным, но отчётливым голосом торжественно сказал: "Да будет
она!"