- И всё-таки эта квартира слишком шикарна для меня, - прошептала
она, лишь бы услышать собственный голос, не привычная к одиночеству
в громадных хоромах.
Три огромные комнаты старой планировки с поразительно высоким
потолком. Лёльке здесь, наверное, понравится. Будет куда приглашать
друзей и подружек. Анюта представила, как в той комнате, где она
спала, видя странные сны, будет расстелен ковёр, а на нём дочка
будет играть с ровесниками в куклы или в какие-то другие игры…
Заглянула в холодильник. Мама не поскупилась. Так. И что
дальше?
- Я что… Должна стать колдуньей?
В воображении она тут же увидела себя сгорбленной старухой,
которая ходит, ёжась, среди шарахающихся от неё людей. И
вздрогнула, когда за спиной услышала странный звук. Словно кто-то
хрипло и тихо мыкнул.
Обернувшись, замерла.
Кот прадеда сидел на пороге кухни и недовольно разглядывал её
зелёными глазищами. Анюта торопливо повернулась к холодильнику.
- Ты, наверное, голоден? Есть хочешь?
Она налила коту сметаны в плоскую чашку, удобную для него, а
рядом поставила тарелку с мелко порезанным мясом, ещё и
извинившись:
- Прости, пожалуйста. Завтра принесу тебе кошачьего корма. А
пока – вот…
Кот молча оглядел посуду, понюхал сметану и мясо, а потом
подошёл к кухонному столу и по табурету прыгнул на него. Не успела
Анюта рассердиться, как кот встал на задние лапы, а правой передней
потянулся к висячему шкафу. После чего всё так же деловито спрыгнул
на пол. Заинтригованная Анюта приблизилась к шкафу. «Прадед –
колдун, может – и кот такой же?»
Если до сих пор она думала, за что ей такая роскошь, то
следующие часы, а потом и дни убедили её, что она отрабатывает за
эту квартиру так, как, наверное, работают только на каторге. Открыв
дверцы висячего шкафа, Анюта увидела банки, склянки с сушёными
травами, такие же травы горкой лежали вязаными пучками на второй
полке.
Увиденное словно спустило что-то в ней. Или отперло.
Начался второй, двухнедельный этап обучения. На этот раз она всё
видела и понимала. Но не могла остановиться. Будто действовала по
пословице: глаза боятся – руки делают. Она перебрала вещи в этой
квартире, выбрасывая старьё, одновременно отмывая все поверхности,
которые только нашла. Иногда, приходя в себя, она угрюмо думала,
что не просто отмывает и запоминает заново, где что лежит, а
присваивает эту квартиру, чтобы в ней остался только один отпечаток
– её собственный.