В этот момент незнакомец глухим голосом произнес:
– Не узнаешь меня?
Вера услышала шипение и растерялась. Она не сразу сообразила, откуда оно раздалось: из закипающей кастрюли или из его голоса. Держа ложку на весу, она медленно промолвила:
– Вы меня с кем-то путаете…
Его лицо искривилось в неприятной усмешке. Подняв ружье, он нацелился на нее и снова спросил:
– А теперь узнаёшь?
Вера выронила ложку из рук, и та со звоном ударилась об пол, крышка громко хлопнулась о край кастрюли.
– Павел, – с трудом выдохнула девушка, цепенея от ужаса.
Он криво ухмыльнулся, в его пылающих глазах она прочитала торжество. Не опуская ружья, он продолжал целиться в нее. От вида оружия и его пылающего взгляда Вера ощутила, как ее с головой накрывает приступ страха. Внутри все сжалось и окаменело. Казалось, она за секунду превратилась в статую, и нет сил пошевелиться. Страх сковал ее тело и разум.
Он понял ее ужас, отчего его тонкие красные губы скривились в усмешке.
– Как думаешь, для чего я пришел?
Кастрюля на плите забурлила, содержимое борща громко закипело, испуская красные пузыри. Вера, стоя рядом, чувствовала на теле обжигающий пар, который клубом поднимался над плитой и окатывал ее. Следовало убавить огонь, убрать ложкой пенку и помешать борщ, но Вера не могла пошевелить даже кончиками пальцев. Торжествующее лицо Павла она видела словно в багровом тумане, а его ружье казалось далеким черным пятном.
– Неужели, тебе страшно, – отозвался он сквозь пелену горячего пара.
Она не ответила, с трудом опустила свои глаза, чтобы не видеть его лица. Она не чувствовала в нем исходящей ненависти или гнева. Это было нечто более страшное. Неизвестно, сколько времени они простояли в молчании, Вере чудилось, что даже ее сердце остановилось.
Внезапно входная дверь распахнулась, Павел обернулся, направляя ружье к двери.
С порога прозвучал испуганный возглас Вероники:
– Ой!
Девушка так и замерла в сенцах, не решаясь войти.
Павел зыркнул на нее и сухо приказал:
– Приведи сюда Славу Терещенко. Скажи, что его зовет Вера. Да побыстрей!
Вероника не успела издать и звука, как он резко захлопнул перед ней дверь.
Кастрюля возмущенно забурлила. Где-то далеко, в горах, плыли красные фонари.
Вера увидела, что бульон в кастрюле катастрофически закипает, поэтому она с небывалым трудом нагнулась, подобрала ложку с пола и тяжелой, свинцовой рукой сбавила огонь в плите. Все это она делала очень неестественно и скованно, тело ее не слушалось. Оно казалось каменным и неживым.