– Так вы думаете, что убийца – или убийцы – проник сюда снаружи?
– Ну что же вы, ради бога, мил человек, ну не думаете же вы, будто такое мог совершить кто-то из домашних!
– Значит, в дом кто-то вломился? Есть ли следы силового вторжения – разбитое окно, сломанный дверной замок?
– Не могу знать, не проверял. Разве это не ваша работа – искать улики и так далее?
Полковнику Осборну на вид исполнилось около пятидесяти, он был худощав и мускулист, со щёточкой усов под носом и колкими, льдисто-голубыми глазами. Он был среднего роста и выглядел бы ещё выше, если бы не явная колченогость (возможно, сардонически подумал Страффорд, заработанная именно в ходе всех этих выездов на псовую охоту) – так что передвигался он странной походкой, как-то вперевалку, словно орангутан, у которого что-то не в порядке с коленными суставами. На нём были начищенные коричневые туфли, трикотиновые брюки с остро утюженными стрелками, твидовая охотничья куртка, рубашка в клетку и пятнистый галстук-бабочка приглушённо-синего оттенка. От него пахло мылом, табачным дымом и лошадьми. Также он сверкал лысеющей макушкой, а несколько прядей песчано-рыжих волос, густо намазанных маслом и яростно зачёсанных с висков, сходились на затылке в своего рода заострённый хохолок, похожий на кончик хвоста какой-нибудь экзотической птицы.
Он участвовал в войне, будучи офицером Иннискиллингского драгунского полка, и совершил нечто примечательное под Дюнкерком, за что был награждён медалью.
Словом, полковник Осборн казался весьма типичным представителем своей породы. Породы, с которой Страффорд был хорошо знаком.
Странно, подумал он, что человек тратит время на то, чтобы так тщательно приодеться и привести себя в порядок, в то время как на полу его библиотеки лежит труп зарезанного и кастрированного священника. Но, конечно, формальности необходимо соблюдать, каковы бы ни были обстоятельства: скажем, во время осады Хартума послеобеденный чай пили каждый день, причём зачастую – на открытом воздухе. Таков уж был кодекс класса, к которому принадлежал полковник – равно как и Страффорд.
– Кто его нашёл?
– Моя жена.
– Понятно. Она сказала, что он так и лежал со скрещенными руками?
– Нет. На самом-то деле я его привёл немного в божеский вид…
– Понятно.
Чёрт возьми, подумал он. Чёрт возьми!