В отличие от глаз патологоанатома, которые, казалось, пяти секунд не могли сосредоточиться на одном предмете, глаза пришедшего смотрели не отрываясь, почти отрешённо. В сочетании с широким носом и ртом внешность впечатляла. Нижней челюсти, гладко выбритой, но покрытой складками обрюзгшей кожи, пошла бы широкая, окладистая борода. Хотя именно эта деталь могла бы превратить просто необычную внешность в отталкивающую и даже уродливую.
Тусклые, почти бесцветные глаза неторопливо обежали Кагарлицкого, мельком глянули поверх его плеча вглубь квартиры, губы слегка дёрнулись.
– Александр Иванович?
– Виктор Геннадьевич?
– Я. Очень приятно.
Их пальцы на мгновение встретились, рукопожатие вышло вялым, нерешительным, как будто каждый из его участников сам толком не знал – есть ли смысл во взаимном сжимании верхних конечностей.
– А где ваш напарник?
– Напарник?
– Ну, тот парень, который прилетел вместе с вами?
– Откуда вы знаете о нём?
– Администратор в гостинице, где вы остановились, родственница моей коллеги. Город у нас такой – все друг друга знают. Но вы проходите. Не на площадке же будем стоять.
В прихожей гость, разувшись, спросил, где ванная комната. Кагарлицкий показал ему пальцем на приоткрытую белую дверь.
– Свет включается внутри, по правую руку, – крикнул он вслед, а сам пошёл на кухню разливать чай.
Гость мыл руки основательно, не торопясь. Выйдя и аккуратно прикрыв за собой дверь, он произнёс:
– Я о бирюзовое полотенце вытер, оно как раз на уровне рук висело, Правильно?
– Не совсем, – улыбнулся патологоанатом. – Этим полотенцем жена лицо вытирает. Она у меня немного помешана на косметических масках. Ничего, я новое повешу. Не смущайтесь, лучше угощайтесь. О, в рифму получилось.
Судя по внешнему виду Хозина, он и не думал смущаться. Сев за стол, он отхлебнул большой глоток чая, одобрительно кивнул.
– За лимон – спасибо. Слякоть такая – вчера ноги промочил. Теперь насморк бы не подхватить.
– Да, погода паршивая, – кивнул Кагарлицкий, разглядывая пальцы гостя, выделявшиеся на фоне белой чашки. Пальцы напоминали сосиски, толстые, слегка распухшие. Без колец.
– Вы не женаты? – спросил он. – Трудно, наверное, с семьей при вашей работе.
– Я женат, – отозвался гость, – просто колец не люблю. А работа вовсе не такая сложная, как вы себе представляете. У вас тоже не сахар. А вы женаты?