– Что-то на охоте? – взволнованным, совсем не официальным тоном произнёс Лорот. – Лиара?Ты в порядке?
– Да. Отец… старейшина Лорот, простите меня за вторжение. Но… мы можем поговорить?
Лорот оглянулся по сторонам – старейшины без лишних вопросов одобрили немую просьбу товарища.
Едва ли не с самого рождения дочери, Лорот стал всей её семьёй. Мать Лиары – друидесса Ильси́н, погибла в тот самый день катаклизма, так и не услышав первых слов из уст дочери. Они остались вдвоём – отец и его маленькая дочка. Будучи старейшиной клана, Лорота сковывали обязанности перед своим народом, но каждый свободный миг, каждую свободную минуту он стремился посвятить дочери. В спокойные дни они проводили время на берегу озера, лепили в мастерской, а по вечерам за кружечкой мятного чая отец ведал дочери истории из своего далёкого прошлого. После смерти жены Лиара стала его опорой – самой светлой частью жизни Лорота. Её улыбки, смех, белизна волос и, конечно же, эти сияющие звёздным светом глаза – едва ли во всей вселенной было хоть что-то, что могло согреть душу старейшины столь сильно как их взгляд.
К сожалению, слишком часто обязанности оказывались непреодолимой преградой между отцом и дочерью, но клан, что всеми силами оберегал Лорот, отвечал ему взаимностью. Лиара никогда не оставалась без присмотра. Старая подруга Ильсин – эльфийка Лу́ника, её муж – А́рис и, конечно же, один зеленоглазый следопыт которому Лорот некогда и сам заменил семью…
– Я слушаю тебя, Лиара. Что случилось? Что-то с Риланом? Опять виверна?
В голосе Лорота прозвучали тревожные нотки, что не могли не звучать учитывая ошарашенный вид дочери. Соприкоснувшись с прохладным воздухом, его глаза окутала пелена, но взгляд по-прежнему отдавал сталью.
– Нет-нет! С Риланом всё в порядке. Отец… у меня было видение.
– Видение? – густые эльфийские брови утратили хмурь. По крайней мере, Лиара была цела и не впуталась в очередную передрягу. – Что ж, совершеннолетия ты достигла прошлой зимой. Опиши, что видела.
Лиара кратко изложила отцу очертания виданных образов. Конечно, в нынешнем состоянии девушка не смогла чётко описать набор виданных образов, углубляясь скорее в эмоции, что возникали в её душе при виде титанического древа и его кроны. Но даже сквозь взволнованные фразы дочери, старейшина уловил сомнительную деталь в виде некого зелёного кристалла – семени, попавшего в руки девочки.