Аби не видела свою маму с шести лет. Но мама каждый день была с ней. Прямо здесь, в маленькой комнатке спального корпуса интерната.
Проснувшись тем роковым утром, когда мама вдруг исчезла, девочка нашла на тумбочке у своей кровати этот предмет. Аби ещё ничего не знала о произошедшем и не задумываясь схватила эту штуковину, уже ставшую для неё привычной игрушкой. Это был монокль, толстая прозрачная линза, обрамлённая в янтарное колечко. Сбоку из монокля торчал короткий изящный золотистый шнурочек. На конце шнурка имелся держатель из мягкого, шелковистого на ощупь, пластика, который нужно было закладывать за ухо.
Мама много раз показывала, как пользоваться этой красивой вещицей. Это было очень просто: зажмурить один глаз, приложить монокль к глазнице другого и пару секунд не моргать. Внутри вспыхивали рубиновые искорки, потом появлялось изображение. Удивительно объёмное и реалистичное, куда круче самой лучшей голограммы!
От мамы Аби знала, что монокль по-научному назывался нейропроектором. Он как-то там воздействовал на зрительный нерв, транслируя изображения прямо в мозг.
На самом деле нейропроектор был вещью редкой и весьма дорогой. Но Аби, конечно, не задумывалась, почему мама ласково, но так настойчиво приучала её к моноклю. С пяти лет начала приучать, примерно за год до момента своего исчезновения. Например, часто оставляла ей по утрам в этой штуковинке сообщения. И Аби, едва проснувшись, сразу хватала с тумбочки янтарный монокль, прикладывала к глазу и совала дужку держателя за ухо, чтобы увидеть смеющуюся маму и услышать: «С добрым утром, соня!»
Мама в своих сообщениях выглядела в точности как живая. Её лицо было очень близко. Смеялись большие карие глаза. Очень хотелось потрогать её мягкие волосы нежно-кремового оттенка. Только нужно было не забывать вставить за ухо держатель, чтобы слышать мамин голос.
Монокль пока был великоват для девочки, и потому Аби приходилось придерживать его в глазнице. Держатель тут оказался очень к месту: порой, выскользнув, из пальцев девочки, устройство начинало раскачиваться на золотистом шнурке, прицепленное за ухо, но на пол ни разу не падало.
Из-за ярких красок и живого маминого образа Аби всегда с удовольствием пользовалась нейропроектором. Шутливые утренние мамины приветствия, записанные в монокле, девочка зачастую просматривала по нескольку раз подряд. Достаточно было движением зрачка указать на нужную запись в памяти устройства: список сам собой всплывал где-то на границе поля зрения.