– И когда они вместе с вице-президентом окажутся у вас, вы и их тоже возьмете в заложники?
– Нет. Можете мне не верить, но этого не произойдет. Вы теряете хватку, Хендрикс. Никто не похищает посредников. В противном случае придется вести переговоры с кем-то другим, ниже по положению, а так недолго добраться и до кого-то вроде вас. – Брэнсон сделал паузу, ожидая комментариев, но Хендрикс промолчал. – Мне нужен госсекретарь.
– Он уже на пути сюда.
– Вы читаете мои мысли! Откуда он едет?
– Из Лос-Анджелеса.
– Как удачно! Что он там делал?
– Участвовал в заседании Международного валютного фонда.
– Международного валютного фонда? Но это значит, что…
– Да, – устало сказал Хендрикс, – министр финансов тоже там был. Он летит сюда вместе с госсекретарем.
Брэнсон положил трубку.
– Так, так, так! Маленький Питер Брэнсон визави с министром финансов. Что за тет-а-тет меня ожидает! Я думал, что такой день никогда не наступит.
Пол Ревсон медленно, словно нехотя возвращался к действительности. Веки у него были свинцовыми, голова кружилась; ему даже показалось, что он немного оглох. Других последствий от воздействия газа Ревсон не чувствовал. Он знал, что его отравили газом, но после взрыва, который раздался возле ног водителя, все произошло так быстро, что у него не сохранилось об этом четких воспоминаний. Когда его зрение прояснилось, он огляделся вокруг. Рядом с ним сидела, привалившись к спинке стоящего впереди кресла, девушка с копной светлых волос; ее шее было, наверное, очень неудобно. Несколько человек лежали в проходе, видимо еще не проснувшись. Остальные сидели на своих местах в самых немыслимых позах. Кое-кто начал шевелиться, приходя в себя. Ревсон выглянул в окно и недоверчиво заморгал. Он родился и вырос в Сан-Франциско и сейчас сразу понял, что их автобус стоит почти на самой середине моста Золотые Ворота. Это обстоятельство требовало каких-то объяснений.
Он переключил внимание на свою соседку, благо она того стоила. Обладательница столь хрупкой фигуры была на первый взгляд недостаточно вынослива для того, чтобы целыми днями таскать на плече тяжелую кинокамеру. Светлые волосы девушки так сильно выгорели («Натуральная блондинка», – подумал Ревсон), что их можно было бы назвать платиновыми, но белую кожу красавицы загар не тронул. В начале пути девушка успела рассказать Ревсону, что снимает показы мод для одной из крупных телевизионных компаний, а поскольку президента сопровождали исключительно мужчины, было трудно понять, что она здесь делает. В этом не было смысла, как, впрочем, и в большинстве президентских поездок. Имя у нее было таким же нелепым. Эйприл Уэнсди