Усмехнувшись над вездесущими слугами режима, парень решил умыться. В зеркале престал помятый и сонный человек. Короткие белые волосы были немного растрёпаны, серо–зелёные глаза были сонными и туманными. Помятые острые черты лица выдают огромную усталость, несмотря на утро.
Парень открыл кран и налил в ладони воды, плеснув ею в лицо, умылся. Он неспешно почистил зубы и помыл голову. Потом он достал из холодильника немного еды – ломоть хлеба и кусок колбасы, и спешно перекусил, запив завтрак стаканом воды. Через полчаса он был уже одет и готов идти на учёбу. На нём красуются бесцветные штаны, туфли из кожзаменителя, тёмная кофта и серая лёгкая куртка, сумка через плечо, в которой лежит электронный планшет, перекинута на левый бок.
Перед выходом юноша презрительно взглянул на свою одежду. Своей серостью и мрачностью она ему очень не нравилась, но что можно было сделать, если по прошению Империал Экклесиас министерство Обеспечения Одеждой издало постановление, по которому, «в целях предотвращения морального разложения душ граждан», для того чтобы повысить свой Гражданский Рейтинг нужно было ходить в монотонной одежде. А если кого ни будь, застанут в разноцветных одеяниях, то сначала его могут допросить, а потом, если будет нужда, человека просто арестуют за «Подрыв духовных идеалов Рейха и развращение душ».
Выразив в уме недовольство своему внешнему виду, Габриель открыл дверь и вышел в подъезд, где слабо веяло сыростью. Он закрыл дверь квартиры и спешно побежал по ступеням на улицу.
На часах около восьми часов утра это и так понятно по утреннему потоку свежести. Габриелю в лицо ударил лёгкий ветерок, немного проясняющий всё ещё мутное сознание. Юноша вышел на улицу из дома. Эта область очень близка к новым миланским районам, перестроенных по стандартам церкви, Культа Государства и ряда министерств. Ныне они полностью соответствовали идеалам равенства и единства, став равными в своей маловыразительности и едиными в стремлении продавить город массивностью тех идеалов, которые они в себе несут. Основываясь на эти стандарты пол Милана, были перестроены по новому лекалу. Габриель идёт и видит, как куда только можно Рейх пытается поместить идеи морали, сдержанности, послушания и пуританства.
На улице витает запах мокрого асфальта, смешавшись с ароматами машинного масла, сварки, а так же присутствует сладкое амбре из булочной, возле которой проходит юноша. Но всегда есть один-единственный запах, вечно стоящий на улицах и его ни с чем нельзя перепутать. Приторный и липкий, чуть колющий нос – так пахнут благовония Культа Государства, разжигаемые, дабы создать атмосферу церковности всюду.