Джан Нэш не отрывал взора от серых глаз, ожидая вспышки гнева:
– В этом нет твоей вины, Федра. Тебя так воспитали. – Он усмехнулся. – Поэтому, Филиция-Феклиста объект для тебя наиболее подходящий.
– Почему? – голос был обманчиво нежен, а глаза полыхали столь знакомым Магистру неукротимым огнем.
– У вас одинаковое жизненное кредо.
– Мы все знаем, что такое фрейская танцовщица… Вы только что сравнили меня с дешевой шлюхой, Магистр.
Он разозлил её, чего и добивался. Честно говоря, Джан Нэш ощущал себя увереннее, общаясь с привычной Федрой. Он небрежно пожал плечами, демонстрируя свое отношение к её вспышке гнева.
– Впрочем, это не важно. Я искала с вами встречи, чтобы поставить в известность о своем намерении обратиться в Совет Соответствия.
– Это твое право. Никто из Согласованных не может тебе запретить.
– Дело в том, что ни в одном источнике я не нашла форму, в которую следует облечь мое заявление.
– Это удивляет. Впрочем, я готов тебя выслушать.
– Я превысила свои полномочия. Занимаясь с послушником, я проникла в его мозг и открыла третье видение силой своей воли. Этот канал у него был закрыт очень надежно. Без моей помощи он никогда не был бы способен освоить азы Первой ступени. Пожалуй, даже примитивный «скользящий» взгляд был бы ему не доступен.
– Ты хочешь заявить в Совет Соответствия на саму себя? Правильно я понял твой душещипательный рассказ?
– Да.
– Вздор. И не надейся, что я буду тебе в этом помогать. Хотя бы потому, что затевать возню в Совете накануне нового Внедрения непозволительная роскошь. На разбирательство столь пикантного заявления уйдут даже не дни – недели.
– Но я считаю себя виноватой!
– Просто тебе хотелось оказаться правой в нашем споре. Конечно, честной игрой твое вмешательство не назовешь. Но я и не ожидал от тебя чрезмерной щепетильности. Пожалуй, я понимаю тебя, Федра. Твой поступок естественен для твоей натуры. Ты – человек действия, нацеленный на положительный конечный результат. От этого иногда теряешь чувство меры.
– Вы оправдываете меня, Магистр? Напрасно. – Федра сощурила глаза и усмехнулась. – Я, не колеблясь, повторила бы всё снова. И никакие нормы этики не заставили бы меня переменить решение, чем бы оно не диктовалось моему разуму, о котором вы соизволили сейчас порассуждать.
– В чем же тогда твоя вина, Федра?