– Куда нас везут? – спросила Катя, самая старшая, с обрезанными до плеч каштановыми волосами. Карие глаза её были серьёзны.
– В хорошее место. Пиццу хотите?
Угощение тут же разделили на три куска. Спустя полчаса Ева остановилась у небольшого кирпичного храма на обочине Дороги Жизни.
– Найдите батюшку, скажите, что вы от Евы Ланге, – напутствовала она.
– И что, мы будем жить в церкви? – подал голос Степа, младший брат Кати, пугливый смуглолицый паренек в заношенной тонкой куртке, и облизнул грязные пальцы.
– Недолго. Потом вас отправят во временную семью, а когда всё закончится, вы вернетесь.
– Не хочу возвращаться, – Анютка едва сдерживала слезы, пряча веснушчатое лицо за длинными рыжими прядями. Всю дорогу она беспрестанно ерзала и прижималась щекой к стеклу, жадно хватая взглядом мирные улицы и чужие жизни. Словно искала кого-то.
Ева старалась держаться уверенно.
– Может, и не вернетесь. Сейчас главное, чтобы плохие люди получили по заслугам. – Она дотянулась до ладоней Анюты, сложенных на тонких коленях. – Скажите, кто это сделал? Только так я могу помочь.
Анюта покачала головой и отвернулась к окну.
– Нам нельзя говорить, – ответила Катя. – Они нас везде найдут.
– Я сделаю всё, чтобы этого не случилось. И всё-таки… Вы думаете, я не замечаю, как вы смотрите на Савелия, но это не так. Он с этим связан, я права? – допытывалась Ева.
Катя едва заметно кивнула.
– Не только.
– Кто-то еще? – В горле Евы застрял липкий комок. – Из сотрудников?
Катя покачала головой.
– Какие-то люди в костюмах.
– Что ты имеешь в виду?
Девочка отвернулась, не желая продолжать разговор. Что ж, Ева больше не станет резать по больному.
– Бегите.
Когда дети скрылись в воротах храма, Ева тяжело вздохнула и набрала Марго. От телефона, всё это время пролежавшего в сумке, пахло тестом и сыром.
– Всё в порядке, они в безопасности.
– Спасибо тебе, Евочка… – На том конце Марго плакала. – Господи, когда ж это кончится-то? Им учиться нужно, жить по-человечески… А вместо этого их полиция гоняет с овчарками.
– К счастью, без особого рвения, – пробормотала Ева.
– Такие беззащитные, и никого-то у них нет, кроме нас… Нельзя, это так оставлять.
– Нельзя.
Марго верно говорит: сбежавшие подростки без документов живут, мягко говоря, на птичьих правах. Но это полдела. Главное – вырвать их из этого филиала Ада на земле.