Спал я неспокойно. Не то чтобы нервничал, просто осознал реальность нашего предприятия: вулканический остров чуть меньше Мадейры; ещё тёплый после извержения; на планете покрытой бесконечным океаном. И мы трое на нём. А может, и не трое – Комар сказал мне, что видел свежие следы. Здесь остались люди? Где они? Почему прячутся?
Утром собрались быстро. Комар был настроен очень оптимистично: «Два часа туда, два часа обратно, и стартуем на Землю», – убеждал он не то себя, не то собаку, сидевшую поодаль. Пёс был беспородный, неопределённого цвета и, как это часто бывает у дворовых собак, с очень умными глазами. Он внимательно наблюдал со стороны, как мы складываем рюкзаки в багажник, а потом, выбрав момент, подошёл ближе и быстро шмыгнул под машину. Выходить оттуда он отказался. В ход шли сначала уговоры, потом угрозы, потом всякие вкусности, и так по кругу. Я даже сел за руль и завёл двигатель, думал, пёс испугается, но он только сильнее вжался в землю. Варя невозмутимо смотрела на наши действия со стороны, как будто ехать надо нам, а не ей, и только когда Комар предложил поискать палку, взяла всё в свои руки. Она велела нам отойти от машины, сама присела рядом с колесом и начала что-то говорить дворняге. Общались они минут пять, потом мы услышали короткое: «Договорились?». Девушка встала, открыла заднюю дверь, и пёс запрыгнул на сиденье. Не сводя с Вари глаз, в которых читалось немое обожание, он дождался, когда она сядет рядом, и по-хозяйски сложил ей на колени свою большую лохматую и грязную голову.