Потом мы садимся играть в монополию на балконе, на полу. До этого в настоящую монополию я никогда не играла. В детстве я с братом рисовали её собственноручно на ватмане маркерами. Мне кажется, когда мы её рисовали, интернета даже толком ещё не было. Мы вырисовывали логотипы и писали названия компаний, а потом нарезали деньги и писали на каждой банкноте номинал. Но, увидев настоящую монополию, я поняла, как это красиво и интересно. Прям сказка.
Сначала я была напряжена, потому что не знала, как всё пройдет и поладят ли ребята друг с другом. А в итоге мы классно провели вечер за болтовнёй и игрой в монополию. Для меня это было забытое чувство и одновременно новое – пойти к друзьям с парнем. Потому что это были мои новоиспечённые друзья и относительно новоиспечённый бойфренд.
Я даже задумалась, а через сколько встреч с незнакомцами их можно назвать своими друзьями? Или сколько жизненных испытаний и трудностей должно пройти, прежде чем ты назовешь каких-то людей, которых ты еще не знал с утра, друзьями? А может, бывает так, что ты общаешься с кем-то полгода, и все равно не чувствуешь, что это прям «друзья». Как эту грань прочувствовать? Или вот живешь-живешь и считаешь кого-то другом, а в один момент происходит ситуация, и ты осознаешь – не друг он мне оказывается, что мол с твоей стороны ты думал, что вы друзья, а с его – просто знакомые. Хотя то, что касается отношений, думаю, тут еще сложнее, ведь в наше время иногда вообще непонятно, что происходит между вами. Вы можете жить вместе под одной крышей, проводить вместе много времени, и в какой-то момент, в разговоре с кем-то, ты слышишь его ответ на вопрос о том, встречаетесь ли вы или нет, сначала тишину, а потом какой-то размытый невнятный ответ, и внутри все падает, что мол, в твоем мире вы пара, а в его – просто сожители. И нет, я не говорю про свой последний случай с Димой, я вспомнила другую историю, но как-то раньше было проще. Помню времена, когда для того, чтобы «официально» стать парой, мальчик спрашивал: «Ты будешь моей девушкой?» и все понятно. А вот в нынешнее время так уже никто не спрашивает, возможно, так удобнее, чтобы не брать на себя обязанности или быть кому-то чем-то должным.