– Не бойтесь, детишки, – он вытащил тряпки, которые не давали им говорить. – Как вас зовут?
Мальчик сказал первым, пытаясь защитить сестру:
– Архип.
– Хорошо, – Феру перевёл взгляд на девочку, которая вся дрожала.
—Д… Д… Даша, – тихо добавила девочка, не поднимая глаз.
– Меня зовут Феру. Вам нечего бояться, всё с вами будет хорошо, – сказал он, искренне улыбаясь. – Я понимаю, вы напуганы, но я уверяю вас, бояться нечего.
Из глаз девочки продолжили течь слёзы, а мальчик пытался их сдержать.
– Понимаете, – сказал Феру, – ваш дедушка сделал много плохого, и за это его постигла заслуженная кара. Но теперь вам не о чем беспокоиться, мы позаботимся о вас. Я знаю, вам страшно. – Феру улыбнулся, пытаясь выглядеть успокаивающе, и потрепал их по голове. Смотрите на меня. Всё это позади. Больше никто не причинит вам вреда. Понятно?
Мальчик кивнул, всё ещё дрожа, а девочка с трудом выдавила из себя:
– Да…
– Хорошо. Давайте начнём с простого. – Он осторожно прикоснулся к верёвкам на их запястьях. – Пора освободить вас от этого.
Ким лишь печально вздохнул, словно надеясь на что-то большее, вроде совершения жертвы прямо сейчас. Но полностью покорно подчинился.
Мальчик сдерживал слёзы, инстинктивно кивая в ответ. Девочка, всё ещё испуганная, посмотрела на Феру, её глаза выражали страх и сомнение, словно она пыталась понять, можно ли доверять его словам.
– Всё будет хорошо, – добавил Феру, обращаясь к детям. – Бог не даёт случайных испытаний, и вы справитесь.
Феру поднялся и сделал несколько шагов к выходу, замедлил шаг и, не оборачиваясь, сказал:
– Теперь они члены нашей семьи.
Ким молча кивнул, его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнула тень задумчивости. Верона, слегка наклонив голову, наблюдала за детьми, словно пытаясь понять, как они могут вписаться в их мир. Авель, не изменив выражения лица, кивнул, в его взгляде читалась холодная готовность принять новых членов.
Дети стояли, прижавшись друг к другу. Они все так же боялись лишний раз пошевелиться, даже после слов о том, что они стали частью семьи, не находя в этих словах никакого утешения. Верона постучала по камню, на котором сидела, подзывая детей. Дети смотрели на Верону с робостью, но её движения были плавными, материнскими. Она жестом указала им сесть на камень рядом с ней, не произнося ни звука. Они инстинктивно, подошли к ней, не имея сил сопротивляться.