– Ты просто уходишь… вот так? – спросил Арсений, глядя на ослабшее тело старика, словно надеясь, что ещё не всё потеряно.
Дедушка закрыл глаза, как будто завершил разговор.
– Арсюша, иногда уход – это не конец, а начало чего-то нового. Тебе нужно будет понять это самому.
Арсений молча смотрел на него. Ему хотелось спорить, кричать, доказывать, что всё можно изменить, что сдаваться нельзя. Но он знал, что это бесполезно.
– Я расскажу тебе одну историю, – дедушка тяжело вздохнул, его взгляд задержался на Арсении, долгий и пронзительный. Его голос был ровным, но в нём звучало эхо далёкого времени: – В одном племени жил человек, который от рождения был отмечен уродством. Его лицо было искажено, а тело хрупким и болезненным. Соплеменники глумились над ним, как будто его облик был проклятием. Его звали "проклятым уродом", и ни один день его жизни не проходил без презрения. Он рос в одиночестве, и боль заполняла его сердце.
Дедушка сделал паузу, глаза на миг затуманились, будто он снова переживал что-то, что давно хотел забыть.
– Однажды этот человек решил уйти. Он оставил всё, что знал, и отправился в неизвестность, надеясь, что найдёт место, где его примут. Долгие годы странствий сделали его мудрее и сильнее. Его уродство не исчезло, но он научился видеть мир глубже, чем другие, – он понял, что настоящая уродливость скрывается не во внешности, а в душах.
Арсений слушал молча, напряжённо следя за каждым словом.
– Спустя много лет он вернулся в своё племя. Ему казалось, что он сможет помочь своему народу, научить их, открыть глаза. Но он увидел, что племя погрязло в своих пороках. Красивые лица скрывали уродливые души. Каждый член племени олицетворял одну из гниющих язв: страх перед неизвестным, ненависть к тем, кто был иным, рабство перед другими, зависимость перед своими страстями, тупость, не дающая им трезво мыслить, предательство своих близких ради выгоды и консерватизм, что заставлял их цепляться за прошлое, избегая перемен.
Дедушка сделал паузу, его лицо затенилось.
– Герой пытался говорить с ними, предупреждать об опасности их пути. Он показывал им силу знания, которое обрёл. Но каждый раз его слова встречали с насмешкой, неприятием и угрозами. Племя отвергло его, как и прежде, и даже больше – оно стало видеть в нём угрозу. Страх перед переменами, ненависть и привычка к рабству разожгли в них гнев. Тогда он сделал трудный выбор, – продолжил дедушка, его голос стал тише, но крепче. – Он знал, что племя само себя уничтожит. Они предадут друг друга, утонут в своих пороках. Но племя продолжит жить, размножаясь и передавая свои грехи детям, закрепляя этот порочный круг страданий. Чтобы спасти их души, он собрал всю силу, которую обрёл, и поджёг деревню. Огонь поглотил дома, людей и всё, что было. Он знал, что это грешный поступок, но верил, что освободит их, спасёт их души, избавит от страданий. Он молился за каждую душу, надеясь, что они найдут покой в ином мире.