– И что теперь делать? Куда идти дальше? – пронеслись мысли в уме Амо. Он уже который час так шёл наощупь.
– А ты попробуй просто запеть, – услышал он чей-то голос.
– Ну все, достало! – произнёс Амо мысленно. Теперь уже голоса мерещиться стали.
– Ты не спорь с собой, а просто запой песню. Ту, что тебе ближе всех остальных. Она поможет, – снова произнёс голос.
Амо вспомнил знакомую песню, и постепенно повышая звук своего голоса, запел ее. Петь с закрытыми глазами почему-то было не комфортно. Он открыл глаза и увидел, что при пении от его тела исходит свет, рассеивая темноту пещеры.
Он перестал петь и свет вокруг него постепенно стал меркнуть. Запел снова, и от его голоса свет вокруг стал усиливаться. При этом пространство светилось равномерно. Вместе с окружающим пространством светилось и тело Амо. Но стоило остановить пение, свет начинал гаснуть. И Амо продолжал петь.
– И как долго мне придётся петь, что бы свет был вокруг меня? – задал он сам себе вопрос. А нужен ли мне этот свет, если я до этого момента обходился без него? Тем более, принцип этого мира в том, что бы всё делать наоборот. Необходимо идти туда, куда не планировал. Делать то, что не планировал. В общем, все делать внепланово, спонтанно.
– Спонтанность и непредсказуемость – признаки этого мира. Что бы найти свой Путь, найти себя в этом мире, нужно мыслить иначе, чем привык. Только так ты сможешь оказаться там, где тебе следует быть – пронеслась мысль. И Амо задумался. Это он сам с собой говорит или это опять Тень ему подсказки дает?
– Да какая разница? – решил он для себя и пошел дальше, меняя себя.
Либо был маленьким и неуклюжим. Своих со-родичей он не понимал. Его нашли на опушке леса и что бы не бросать одного, забрали с собой. Но жизнь его была тяжёлой. Старшие братья и сестры из приёмной семьи все время смеялись над ним и его неуклюжестью. Он лишь прятал глаза и старался не огрызаться, потому что они сразу же его начинали унижать. А когда они это делали все вместе, то одними подзатыльника и ему отделаться не получалось.
Вот и прятался он все время под домом, где была большая и просторная яма. Старшие знали, где он себе нашёл убежище, но пробраться туда не могли. Они были больше его и там, куда он мог пролезть, добраться к нему никто не мог.