16 июня 2016 год
В Москве жара. Кажется, асфальт плывет под ногами. Воздух такой раскаленный, а по ночам откуда-то тянет дымом и гарью. У меня сегодня был выходной, и я решил сходить на выставку неизвестного мне французского художника Генриха Фейльбраха. В рекламном буклете сообщалось, что он родился в России, но постоянно проживает во Франции. А в Москву приехал как куратор собственной выставки. На развороте буклета я увидел его фотографию на фоне курорта Кап-Ферра на Лазурном побережье. Изящный и темноволосый мужчина, явно мой ровесник, с независимым видом стоял на фоне Атлантического океана. Глаза его смотрели дерзко и вызывающе, такой взгляд обычно принадлежит богатому и уверенному в себе аристократу. На второй фотографии белоснежный маяк возвышался на скале, а чуть ниже его виднелся выступающий из густой темной зелени край железной крыши старого военного бункера.
Не зря я пришел на выставку. Если бы мне пришлось дать ей определение, я бы назвал ее «Мечты и кошмары». Почти все картины написаны в стиле средневековых европейских маньеристов, стремящихся с помощью аллегорий превратить людей, зверей, птиц и мистических существ на картинах в загадочные эмблемы или символы. Переходя от одной картины к другой, я пытался разгадать их странный ускользающий смысл. Некоторые образы казались фантастическими и устрашающими, но они-то больше всего и приковывали мое внимание. И неожиданно мне захотелось узнать причину столь пристального внимания современного художника-аристократа к теме ужаса и страха, связанного со снами. Эти темы увлекали больше художников средневековой Европы. Еще дело в том, что эти же темы и я исследую в своей диссертации. И могу утверждать, что стою на пороге великого открытия в психиатрической науке.
Почти все сюжеты картин Фейльбраха посвящены библейским темам и античным героям. Трагизм в них соседствовал с комизмом, возвышенное переплеталось с низменным и гротескным, как в жизни. Шекспир также был его излюбленной темой. Фельбрах изображал английскую мифологию, потустороннюю жизнь, естественную картину живой природы, а рядом – мир фей и эльфов, соединяя все эти миры и пространства причудливо и таинственно. Он не ограничивался иллюстрацией трагедий Шекспира, а создавал собственные произведения, наполненные экспрессией и драматизмом. Я неплохо разбираюсь в кельтской и скандинавской мифологии и понимаю, зачем Фейльбрах изображал демонический мир с потусторонними духами: феями, инкубами, эрриниями, прорицательницами и ведьмами, используя в основном черный и белый цвета, игру полутонов. Он стремился постичь аллегорию, спрятанную в вечных мифах, то, что скрывается на грани между сном и явью, реальностью и потусторонним миром, ночью и днем. По манере живописи Фейльбрах явно превосходил многих известных европейских художников-маньеристов, увлекающихся мистикой. Герои его картин представали в образах мифологических богов и героев: Зевс, Арес, Афродита, Амур, Гера, Селена, Ахилл и Геракл. Но античный мир Фейльбраха не был миром гармонии: его населяли создания, наполняющие наше сознание страхом и суеверием. Это был мир борьбы между гармонией идеалов и ужасом хаоса. На одной из картин, посвященных нордической мифологии и сказанию о Нибелунгах бог Тор сражается со страшным змеем. На другой сидит, опустив в мрачной тоске уродливую черноволосую голову, великан-циклоп Полифем и гладит задумчиво козочку , доверчиво прижимающуюся к его огромной страшной ноге в поисках спасения. А вот на картине – три ужасные слепые ведьмы указывают перстами дорогу девушке, боязливо и одиноко бредущей среди ночи; на другой картине изображены две спящие обнаженные девушки, в раскрытом настежь окне над ними виднелся круп коня, улетающего вместе со своим хозяином демоном. Это были картины ночных кошмаров и фантастических видений, являющихся во сне.