Выяснилось, что ночью шайка разбойников напала на караван, забрав не только вверенные Мардуком товары, но и запас воды.
Дальше Ихсан помнил безумие и мрак. На полудохлом верблюде он вёз раненых, истекавших кровью братьев через пески – необозримые волны жёлтых дюн. Под палящим солнцем песок жёг ноги. Ихсан рассёк ступни, но продолжал идти. Он то и дело падал в обморок от зноя и жажды, но шёл. Сухие ноздри вдыхали кровь, в потемневших глазах стояли образы обугленного на солнцепеке мяса. Он должен был сотню раз пасть, сотню раз сдаться смерти, но шёл.
Что вело его? – Он задавался этим вопросом позже, вспоминая, как в слепой горячке передвигая рваные ступни, думал о той упавшей звезде: нет, не умерла она – истинный свет вечен, – а лишь исчезла из виду, ушла в тень. И он дал себе зарок: если выживет, будет искать ту звезду и непременно найдёт, даже если на поиски уйдёт жизнь.
И он пересёк пустыню с ранеными братьями и старым верблюдом, который рухнул замертво у богатого шатра торговца Мардука. Узнав, что лишился каравана, Мардук лютовал, едва не порешив болезных на месте. Но торговец был истым дельцом и, оставив эмоции, призвал людей со стороны свидетельствовать долг.
И стали изувеченные братья должниками Мардука, остались должны и после того, как поправились. И когда торговец явился к ним истребовать долг, им нечем было платить и отдавать тоже было нечего, ибо имущества у братьев не имелось. Вот и пришлось им троим примерить ошейники рабов, гонять караваны Мардука уже безо всякой платы, за одежду и скудное пропитание.
Скверная вышла жизнь. А после смерти ещё сквернее – Отстойник. Убийственный свет возродил их из тлена. Но куда им, немощным старцам, было успеть на раздачу павших с неба тел?.. Вместе с остальными изгоями их отправили доживать дни на болота. Там, в зарослях тины, умирающему Джаббару открылась дверь: рабский ошейник, точь-в-точь как был у него, держался на плаву и против всякого естества не тонул. Это был отпечаток их мрачного прошлого, тень, но, разумеется, Джаббар не подозревал о том.
Он показал диковину братьям – дверь распахнулась и для них. Все вместе они отошли в тень, где им открылся целый мир. В нём они заново обрели себя и стали его первыми архитекторами, свидетельствуя собственные тени. Ихсан без сомнений шагнул за старшими, но следовал он не за ними, как когда-то в пустыне, а за звездой, помнил: звезда отошла в тень – отошёл в тень и он.