– Заснул, извините, – утирая, висевшие на подбородке слюни, оправдывался, хлопая себя по карманам. – Устал. Работал. Вот.
Главный среди патрульных взял в руки паспорт, раскрыл и посветил фонариком сперва в паспорт, потом в лицо, и снова в паспорт подозрительному гражданину, уснувшему на скамейке. Санек огляделся, – ночь на дворе, хоть и светлая, фонарями освещенная и рекламными огнями, но ночь. «Фигасе вздремнул!» – мысленно спохватился он, достал мобильник. «02-00» – высветилось на дисплее. «Ни раньше, ни позже подошли» – ухмыльнулся, позевывая, и поднял глаза на полицейских – но тех как ветром сдуло! – и в тот же миг Саня рухнул задом на что-то твердое и гладкое.
Осоловелый, все еще не пришедший в себя окончательно, он пытался нащупать скамейку, таращился по сторонам: дома на месте, деревья на месте, какие-то люди шастают в густых сумерках… но ощущение пустоты, безмолвной, давящей нарастало все отчетливее. И тут он понял, что бомбардир Василий Корчмин, отдыхавший напротив, исчез. А на его месте торчал, сверкая черными окнами, деревянный дом в три этажа. Да и все дома вокруг не подавали признаков жизни. Только над головой тускло светил четырехугольный фонарь с закопченными стеклами. Саня осторожно ощупал гладкие и холодные камни брусчатки, медленно поднялся и прислушался – вокруг могильная тишина. Сердце оборвалось и повисло на ниточке ужаса.
«Паспорт!» – мелькнуло в башке. Он обшарил карманы, оглядел мостовую, но очевидно менты исчезли с его орластым. – Да и на кой мне теперь доки? – подумал обреченно. – Дворнику предъявлять?»
Санек быстро шел, нет, почти бежал к дому, к своему затерянному в серой питерской ночи флигелю. Где-то глубоко в подсознании еле теплилась надежда, что там, откуда он вырвался днем, все встанет на свои места. Нужно только вернуться.
На углу Большого и Седьмой в первом этаже горел свет. За окнами мелькали люди. На освещенной фонарем вывеске искрилось «ТРАКТИРЪ ЗОЛОТОЙ ОЛЕНЬ». Возле стены громоздились, сложенные друг на друга плетеные кресла и столики.
Справа темнел сквер. Трамвайные рельсы блеснули под ногами, но никакого трамвая здесь еще утром не было!
Поворот, еще один! Простая и спасительная мысль – вот же дверь, а на ней металлический кружок электронного замка!
Оказавшись в квартире, Саня включил свет и бессильно заплакал. Его широкие плечи дрожали. Медленно дойдя до своей комнаты, он рухнул на кровать и сразу провалился в черную бездну. Но вскоре проснулся, что-то мешало дышать, будто на грудь ему положили кирпич. Он приподнял голову и увидел перед собой два огромных лиловых глаза, блестящих, впившихся в его подслеповатые со сна. Отмахнувшись от бесовских фонарей, как от наваждения, перевернулся на бок и облегченно вздохнул. Но сон уже не шел.