– Все дамы считают Лорьяна красавчиком. К тому же, он очень богат.
– Я не люблю Жиля де Лорьяна!
– Значит, ты всё-таки решила уйти в монастырь?
Вопрос брата не удивил Жанну. В семейном кругу она имела репутацию набожной, застенчивой девушки. Родственники объясняли это влиянием покойной бабушки, весьма религиозной особы, с которой Жанна почти год прожила в монастыре под Дижоном.
– Бертиль сказала, что я должна выйти замуж, чтобы искупить свой грех…
– Да какие у тебя грехи, сестрица? И ты поверила этой колдунье?
– Всё, что она говорила – всегда сбывалось.
– И когда она тебе только успела заморочить голову? Ведь Бертиль сгорела в своей хижине ещё в позапрошлом году.
– Если помнишь, тогда, незадолго до Рождества она как раз была в нашем замке.
– Кажется, припоминаю. Матушка позвала её, чтобы она осмотрела нашу сестру, баронессу де Шато-Солен, которая была больна.
– Вот тогда Изабель и пристала к Бертиль, чтобы та ей погадала. А потом появился ты с Лорьяном.
– Я сразу сказал этой колдунье, что не верю её предсказаниям.
– Зато Лорьян поверил. Он даже в лице изменился.
– Интересно, что она ему предсказала?
– Не знаю, но Изабель хвасталась всем, что Бертиль нагадала ей трёх мужей.
Антуан снова улыбнулся. Однако последующие слова сестры стёрли улыбку с его лица:
– А помнишь, что она ответила, когда ты сказал, что гадать – грешно?
– Наверняка, какую-то чушь.
– Бертиль так посмотрела на тебя, что у меня мороз по коже прошёл. А потом вдруг пробормотала: «Любить свою сестру как невесту – тоже большой грех».
– Я же говорил, что эта старуха сумасшедшая!
Немного помолчав, Жанна вдруг спросила, пристально глядя на Антуана:
– Ты ведь любишь меня как сестру, а не как невесту?
– Ну, конечно, сестрица!
Искренний тон брата убедил девушку, и она слегка коснулась губами его щеки. В ответ тот тоже поцеловал её. И его поцелуй был вполне братским. Так, наверно, целуются ангелы.
Неожиданно громкий детский смех прервал эти излияния нежности между братом и сестрой, и они почти одновременно воскликнули:
– Изабель!!
Если у Жанны голос звучал раздражённо, то у Антуана – почти ласково.
Однако их девятилетняя сестра, не обращая никакого внимания на крики, продолжала бегать вокруг стола и заливаться дурацким смехом. При этом её тёмные локоны неприлично выбились из-под чепчика, а в зеленовато-карих глазах плясали чёртики. Рот же растянулся чуть ли не до ушей: