Игнат спрашивал: чем мы отличаемся от них?
Папа отвечал: мы знаем, что надо двигаться дальше и хотим этого. А они уже нет.
В городе, в общем, было неуютно из-за шума, ночного многолюдья, бликов в окнах и постоянного чувства тревоги.
А здесь… он остановился у сарая, в котором папа хранил автомобильные запчасти. На двери висел чёрный металлический замок… здесь дом, тихо и хорошо.
Папина фигурка маячила в лунном свете у забора. Игнат пошёл за ним, крепко сжимая выключенный фонарик. Трава была жесткой, высушенной, царапала обнаженные лодыжки. Игнат вышел за калитку, свернул с тропинки, добрался через два оврага до края леса. Деревья подступили незаметно, нависли, загораживая лохмотьями веток луну и звёзды. Выросли кустарники, цепляющие за футболку. На щеке налипла паутина. В лесу Игнат гулял нечасто, а ночью так вообще никогда. Но страха всё равно не было, скорее любопытство. Куда это папа собрался?
Свет фонарика впереди то появлялся, то исчезал, иногда приходилось идти наугад, почти вслепую. Поиск ещё больше раззадоривал Игната, он чувствовал, что окунается в замысловатую игру, в которую раньше он играть не умел или его не пускали.
Потом он увидел другой свет, дрожащий на ветру, мутно-жёлтый, и услышал приглушенные голоса. Игнат пробежал несколько метров, остановился у ствола дерева, на краю поляны и всё увидел.
Горел костёр. Возле него сгрудились четверо, один к одному, боязливо смотрели на папу, который стоял, широко расставив ноги, держа ружье двумя руками. Папа был невысокого роста (Игнат думал, что догонит его года через два-три), но сейчас казался великаном, лесным духом, выросшим в ночи, чтобы наказать вторгшихся в его владения.
Игнату даже показалось, что он чувствует запах влажного леса, болота, откуда мог выползти дух.
– Не надо! – громко сказал один у костра. Голос был женский, но в полумраке и прыгающих тенях невозможно было разобрать, где среди них женщины, а где мужчины. – Тебе же потом аукнется! Мы из разведотряда, не просто так тут.
– Слышь, мужик, опусти ружьё, поговорим. – Другой голос, сиплый, мужской и страшный. Голос человека, повидавшего многое.
Костёр потрескивал. Метались беспокойные искры.
Папа не двигался, но заговорил. И голос его тоже был страшный и непривычный.
– Вы шлялись вокруг дома, вынюхивали. Не брали вещей, не интересовались дровами или автомобилем. Зачем вы здесь?