– Ужас какой! – притворно ахнула конопатая.
Но глазки у нее так и блестели.
Не смневаюсь, что новости эти она разнесет по городу за мелкую монету, как только карета отбудет, продавая подробности каждому встречному сплетнику, а тот уже перепродаст их за золото и серебро.
– Госпожу привезли в наемной карете, – продолжала рыжая, – а наша лектика и носильщики так и простояли до утра подле дворца. Вот только что пришли. Перепуганные, не знают, что и говорить. То есть им приказали молчать…
На этом голубь-соглядатай окончил свое существование.
Несколько минут я сидел, не двигаясь. Тягостные догадки и подозрения, которые мучили меня с утра, отлились наконец в реальную форму унижения и позора.
Я поднялся. Мне казалось, что действую не я – некто другой, захваченный мутным плотным потоком энергии, исполняет задуманный другим план.
Первым делом я создал миракля-гвардейца и направил его в казармы, а потом в таверну, где эти бравые защитники Гармы обычно напивались и обжирались. Потом распылил мнимого гвардейца и создал служанку в таверне, потом распылил и ее. К закату я знал всю историю в самых гадостных подробностях.
Итак, после того как миракль-Лиам принес Ларе поднос с едой и удалился, один из гвардейцев зашел в арестантскую и попытался овладеть Ларой. Не преуспел – получил подносом по голове и вылетел за дверь. Выход оказался свободен, Лара выскочила во двор и кинулась бежать. Тогда побитый насильник кликнул двоих товарищей, втроем они сладили с одной женщиной, настигли ее во дворе, здесь двое ее держали, а третий, Жерар, тот самый, получивший подносом, надругался над отвергнутой фавориткой. При этом кто-то из гостей выходил или выглядывал во двор с галереи второго этажа, видел, что там творится, слышал крики Лары, но все эти жалкие суслики делали вид, что ничего не слышат и не видят. Пока капитан стражи не объявился во дворе и не прогнал насильников, затем вызвал наемную карету и отправил Лару домой. Примерно так выглядел в итоге рассказ о ночных событиях. Имена насильников я тоже установил – Жерар, Жиль, Саин.
Когда стемнело, я надел кожаный колет, на который наложил защитные заклятия, как когда-то на куртку Френа, взял меч и кинжал – свою любимую Гадюку – и кликнул с собой лже-Лиама.
В таверне «Старый боец» собралось человек двадцать гвардейцев, но это меня не смущало. Прежде чем войти, я снял перчатки и заткнул за пояс. Поднял руку в призывном жесте, собирая энергию. Ощутимый холод вокруг меня заставил выходящих из таверны зябко поежиться. Несколько морганий я настраивал руки: магическая сила, текущая по серебряной проволоке, всегда приходила с запозданием. Сила прежняя, скорость – иная. Наконец черные жала высунулись из пальцев, удлинились, стали походить на змей, потом сплелись в единый жгут, свернулись, и я зажал их в правой ладони, в левой держа обнаженный кинжал.