Как только пелена стала рассеиваться и Мак смог встать в полный рост, жадно глотая свежий вечерний воздух, он понял, что находился посреди лужайки за спортивной площадкой. На улице было темно и в лагере уже горели включенные фонари, но он не попал в их свет, и это, почему-то, его очень радовало.
Макар взмок от пота, а руки у него тряслись так, будто он сегодня разгрузил целую фуру мешков с цементом. Ноги у вожатого всё же дрогнули – сначала он осел на колючую траву, надеясь перевести дух, а после не выдержал и лег на спину, не в силах удерживать равновесие. Небо было усеяно звездами, но фонари, что светили не так далеко от него, не позволяли насладиться небесными огоньками в полной мере. Голова у него раскалывалась, мир плыл перед глазами, а дыхание было частым и жадным.
“Нужно отдохнуть” – подумал Мак, закрывая глаза. – “Нужно чуть-чуть отдохнуть”.
Выход на злосчастную сцену стал для Макара последней каплей. Он и сам не мог понять, что послужило причиной этого позорного срыва. Единственный вывод, к которому мог прийти его больной разум, гласил, что нельзя смешивать теплое пиво, солянку, нервы, солнце и сценический дебют после долгого перерыва в вожатской карьере.
Сейчас вожатый с трудом плелся по дороге к Южному корпусу. Тело болело так, будто Мака несколько часов подряд массажировали куча профессиональных бодибилдеров-извергов, а голова раскалывалась ничуть не меньше, чем после недельного запоя. В корпусе стоял шум – дети носились по нему, словно гоночные болиды, занимаясь какими-то своими делами, а когда им на глаза попался Макар, они и вовсе стали кричать ему: “Мышка! Мышка!”.
– Дети, спокойно, пожалуйста! Все приготовьтесь мыться – услышал Мак голос Валеры, который пытался угомонить детей и привнести в этот хаос хоть какой-то порядок. Ушастый находился в другом конце коридора, поэтому Маку удалось прошмыгнуть мимо соседа в свою комнату незамеченным.
Он не знал, сколько времени провалялся в траве, но можно было догадаться, что Мак уже пропустил дискотеку и вернулся в отряд аккурат перед сонным часом, когда пионеры должны были помыться и разойтись по комнатам. Если бы выдалась такая возможность, вожатый не раздумывая бросился бы спать прямо сейчас, наплевав на детей, орущих в коридоре, и на Зорю, которую, к счастью, пока что не было видно на горизонте.