Я на мгновение задумалась о том, насколько же завидной была её практически непоколебимая самоуверенность, даже если это всё оборачивается лишь словами и удачливой позой. В этом разговоре о родстве и слухах ощущалось нечто большее – насмешка судьбы, которую при большом желании можно было бы прочитать между строк. Я тихо усмехнулась, решив, что мои собственные тайны требуют большего внимания, чем легкомысленные разговоры дам о родственных связях.
– Немного не так, найра Ванеда, – покачала я головой, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – Я не дальняя родственница, я – прямой потомок маркизов Дарайских, пока что единственный выживший член рода и носительница титула маркизы.
В глазах дам, имевших взрослых сыновей, мгновенно заработал калькулятор. Я могла видеть, как их мысли стремительно перемещаются от одной идеи к другой, словно они искали способ извлечь выгоду из этой неожиданной информации. Маркизы Дарайские, как сообщил мне Астор, славились и землями, и богатством. Так что что-то, да должно было остаться. А значит, деточку мужского пола, любого возраста, от восемнадцати до сорока лет, как минимум, можно было пристроить в добрые руки, причем с большой выгодой. Я заметила, как матери заранее рассматривали все варианты родства со мной и моим почти что вымершим родом, их глаза блестели от надежды.
Увы, здесь и сейчас брак, даже с самым завалящим бароном, был выгоден и мне. Род следовало возрождать. А бастарды и не признанные члены рода почему-то не спешили появляться на горизонте, оставляя меня в одиночестве с этой ношей. Я чувствовала, как на меня давит груз ожиданий, и понимала, что время не ждет.
– Найра Лидия, – вкрадчивым тоном обратилась ко мне Эстер горн Партайская, супруга герцога Алана горн Партайского. Высокая и плотная дама, она была одета в широкое коричневое платье, которое отлично скрывало все недостатки ее фигуры, но не могло скрыть её любопытства. Её голос звучал так, словно она пыталась выудить из меня больше, чем я готова была рассказать. – Я слышала, вы прибыли издалека. Неужели в том дальнем краю проживают родственники маркизов?
– Меня принял замок, если вы об этом, ваше сиятельство, – улыбнулась я ей, стараясь не выдать своего внутреннего напряжения. – Меня слушаются призраки. И именно мое имя сверкает единственным живым существом на древе рода. Магическом древе, смею напомнить. Думаю, таких доказательств хватит, чтобы не обвинять меня во лжи.