– Я бы ел это каждый день! Ну, ещё и мышей!
– И я тоже, – добавила Фиалка.
Пожалуй, соглашусь с вами, – кивнула Ари, – лесные ягоды самые вкусные на свете, только клубника ещё слаще.
– Ещё слаще?! А её ты здесь не видела? – вскричал Пискун. – Мы бы и клубнички покушали!
Вдруг за поляной в кустах послышался шорох и треск веток. Ари вскочила и навострила уши. Она спрятала лисят за собой, приказав прижаться к траве, и воинственно огляделась по сторонам.
– Шустрик! – прошипела Аврора. – Вставай!
Но Шустрик уже проснулся. Они ждали нападения, за деревьями чудились огромные тени. Тишина… секунда… тишина, треск ломаемых веток послышался вновь и, нарастая, приближался. Ари выпустила когти, миг… и на поляну кубарем выкатился рысёнок!
– У-у-ф! – это у Шустрика вырвался вздох облегчения.
– Как же ты нас напугал, бестолковый! – вскрикнула Аврора.
Шустрик сел и нервно затряс мордой, испугался он не на шутку! Рысёнок тем временем подбежал к озерцу и стал лакать воду, не обращая на них внимания. Утолив жажду, он с любопытством посмотрел на обоих.
– Откуда вы? – здесь лисы не ходят. Они боятся нашей семьи, я-то еще маленький, а вот мама с папой давно бы с вами разделались!
– Это ещё почему?! – возмутилась Аврора.
– Рыси и лисы – давние враги, – сказал Шустрик.
– Да, да, конечно, – спохватилась девочка-лиса.
– Для мамы с папой вы отличная добыча, – невозмутимо продолжал рысёнок.
Ей категорически не хотелось быть чьей-то добычей.
– Мы уже уходим, прямо сейчас! Отдохнули и будет, Пискун, Фиалка, в дорогу! – скомандовала она.
Рысёнок заскулил.
– Как прямо сейчас?! Даже не познакомились толком, здесь так скучно! Братец со мной совсем не играет – строит из себя взрослого. Давайте хоть в догонялки, меня Толстик зовут.
– Толстик! – прыснул Шустрик.
– Эй, ну-ка, не смейся! – насупился Толстик. – У самого, небось, имя смешное, какой-нибудь Рыжик-Пыжик?!
Шустрик перестал посмеиваться и чуть не поперхнулся от обиды.
– Прекратите оба! Не можете сдержаться, чтобы не обидеть другого! – пристыдила Аврора.
Оба смущенно молчали, поглядывая друг на друга исподлобья.
– Не уходите, пожалуйста! – снова захныкал Толстик. – Не надо было говорить о маме с папой, хоть поиграли бы.
– Правильно сделал, что сказал, иначе пришлось бы защищаться ещё и от твоих мамы с папой.
Толстик сел и озадаченно посмотрел на них.