Пару раз щёлкнул замок, и дверь туалета приоткрылась ровно на столько, что можно было разглядеть только глаз юного Боньчака, со зрачком расширенным до такой степени, что будь Качмарек наркологом – слёту поставил бы парню единственно верный диагноз.
Сторожу Боньчаку пришлось произнести целый перечень стандартных успокаивающих и приободряющих фраз, перед тем как натерпевшийся страху Пётр решился-таки, покинуть считавшееся им безопасным место, и перед напарниками предстал метровый восьмилетка весом не менее центнера. Обладатель мощной груди, толстых коротких ног и трёх внушительных подбородков.
– И вы утверждаете, что ему восемь лет? – С недоверием поинтересовался неприлично отъевшийся Мулярчик.
– Вас смущает несоответствие возраста и размера? Мальчик не виноват, что у него прекрасный аппетит и плохая генетика. Он у нас в бабушку по материнской линии. Рассказывают, её муж клялся на суде, что и подумать не мог, будто ей одиннадцать. Работникам ЗАГСа от судьи на орехи тоже досталось – проявили небывалую халатность.
Пан Яцек решил поинтересоваться, почему маловозрастный ребёнок, хоть и стокилограммовый, не дома в такой поздний час, но тут же об этом пожалел. Словоохотливый пан Михал, ничуть не смущённый присутствием внука, сообщил, что Петра в семье откровенно презирают с того самого дня, когда его отцу Анджею пришло в голову разделить сумму полученных сыном оценок за неделю, на исчисляемое килограммами количество продуктов питания потреблённое им за ту же единицу времени. Равный единице коэффициент шокировал домочадцев и принудил считать, что порой нет ничего зазорного в том, что кто-то перебивается в школе с двойки на тройку.
– Так уж вышло, что чем лучше Петенька учится, тем больше ест. А для небогатой семьи это не всегда удобно. Анджей даже ходил в администрацию города – просить помощи. Но над ним там только посмеялись. Что вы, сказали, за тунеядец такой, если восьмилетнего сына прокормить не в состоянии.
– А меня теперь ещё и у психолога лечить. – Грустно вздохнул Петруша, но быстро воспрянул духом, когда дедушка сообщил ему, что все психологи – шарлатаны и авантюристы, а его испуг быстро и недорого излечится ударными дозами брома.
И тут Качмарек подумал, что уже полчаса ему в уши заливают какую-то дичь, да так искусно, что он успел выкинуть из головы, изначально преследуемые цели. Влодьзимеж предложил пану Михалу прошагать в кабинет химии для дальнейшего допроса, а по дороге выразил надежду, что ответы сторожа будут развёрнуты не настолько, чтобы окончательно запудрить следствию мозги.