– Что сделало пребывание Петруши дома абсолютно безопасным? – Догадался Качмарек.
– Вы проницательны. – С уважением заметил Боньчак.
– Не было ли в ту мрачную смену кого-либо постороннего в школе? – Задал Влодьзимеж очередной вопрос.
Боньчак ответил следующее:
– Врать я вам не стану, потому что продрых пьяным всю вахту от начала и до конца, но…
– То есть, как это вы… продрыхли?! – Возмутился пан Тадеуш и отвернул голову, чтобы не видеть ехидной ухмылки неприлично отъевшегося Мулярчика. – Смею напомнить, пан Михал, что вы практически элитный и получаете в полтора раза больше, чем любой другой школьный сторож в Быдгоще, и отлёживать бока в то смутное время, когда завхозом у нас числится Рышард Шпилька, не имеете морального права! Не имеете!
– Я только потому и получаю в полтора раза больше обычного сторожа, только потому, что работаю за троих. – Огрызнулся в ответ Боньчак. – И свои права я прекрасно знаю.
Эту перепалку Качмарек пропустил мимо ушей – его зацепило оброненное паном Михалом «но», после которого, как ему было известно, и начинается всегда всё самое интересное. Влодьзимеж потребовал от пана Тадеуша перенос разглагольствований о внутренней дисциплине во вверенном ему учреждении, а от Боньчака продолжения обещавшего стать интересным рассказа.
– Я не собираюсь ни с кем вести диалоги в столь удручающей атмосфере! – Пан Михал трясся от негодования. – Если вы меня решили в чём-то обвинить, то скажу честно и прямо – мне нужен адвокат.
– Адвокаты нужны не только тем, кого в чём-нибудь обвиняют, но и тем, кто действительно чего-то сделал! – Задыхаясь и брызжа слюной выпалил Фабисяк. – Что вы сделали, Боньчак?! Сейчас же отвечайте!
Сторож закинул ногу на ногу и сложил на груди руки – теперь он был «в домике» и разговорить его выглядело непосильной задачей. Качмарек решительно указал пану Тадеушу на дверь. Мужчина сопротивлялся, но под напором неприлично отъевшегося Мулярчика вынужден был подчиниться.
Но и теперь пан Михал не превратился в надежду и опору для следствия, потому что в кутерьме позабыл, о чём у него спрашивали. А потому готов компенсировать причинённые им неудобства байкой о том, как двадцать лет назад он до того ловко рассчитал траекторию падения самоубийцы с крыши мэрии, что полицейским не понадобилось обводить тело мелом, ибо эта работа была проделана Боньчаком заранее.