– Не ваша печаль, что делает босс! Он живет своим разуменьем…
…а кто живет своим разумением, знает, что лучше вымокнуть, чем утопнуть. Так и простым смертным лучше отступить в сторону и подождать, чем закончится дело, когда злобные духи плодятся сверх меры и наносят людскому роду большой урон, а святые отшельники – ямабуси17 спускаются с гор и затевают с ними войну. В такие времена разъяренное море таранит сушу гигантскими волнами, земля дрожит и трепещет, а горы исторгают огнедышащую лаву.
Давно, очень давно мир не видел подобной баталии, еще с тех времен, когда Нара была столичным городом. Один ямабуси был настолько ловок, что изгнал из Нары всех злых духов, оборотней и призраков до единого! В знак признательности горожане предложили ему задержаться на отдых и выбрать любую из девиц, проживавших в веселом квартале, а было их великое множество – одна краше другой. Но отшельник побрезговал таким подарком, дабы не расточать на глупых баб свою магическую силу.
Тогда обиженные девицы собрали все золотые монеты, которые им удалось скопить, и украшения, и подарки, которые получали от поклонников, свезли к чистому озеру, высыпали в воду, стали рыдать и умолять озерного духа наказать заносчивого отшельника. Дух озера принял их подношение.
В глухой ночи, когда старая луна уже умерла, а рождение новой только ожидается, он подкрался к уснувшему отшельнику, одним ударом рассек надвое не только его могучее тело, но также и бессмертную душу, дабы обречь половинки горькой участи – перерождаться снова и снова в женских телах, телах двух прекрасных сестер, без возможности соединиться. Он обрек юных дев смирять гордыню, пока им не случится повторить подвиг отшельника и защитить новую столицу от напасти. С тех пор девы-воительницы рождаются в каждом поколении и ждут часа великой битвы с духами мононоке…
– …Правда или нет – мне неизвестно, но когда мальчонкой я проживал в Наре, мы частенько ныряли в чистое озеро, и мне свезло отыскать на дне старинную золотую булавку. Поняли, к чему говорю?
– Ага! Надо оставлять девчонкам хорошие чаевые, иначе в следующей жизни родишься бабой, – ухмыльнулся хлыщ. – Слыхали, чаровницы?
Девицы высунулись из-за ширмы и призывно захихикали, прикрывая накрашенные губы ладошкой.
– Вот остолопы! Я к тому, что соваться в чужие дела – только карму себе испортить. Видите, господин Такэда, с кем приходится иметь дело?