– Ах, – Коприсс надел свою шляпу-котелок и застегнул пальто, – так это для вас психологические уловки. И не говорите мне о городе, когда имеете в виду собственное благополучие, прошу вас. Сделка аннулирована. Всего доброго!
Как только Коприсс развернулся к выходу, чиновник снял трубку рабочего телефона.
– Охрана, – услышал Коприсс и посмотрел на Григория через плечо, – сейчас к вам спустится мужчина в сером пальто и шляпе-котелке. Досмотрите его.
Но в ответ из трубки донесся лёгкий смех и саркастичное «Конечно!». После чего – короткие гудки. Довольное лицо Григория исчезло буквально моментально. Он сбросил вызов и набрал пункт охраны повторно, но в ответ всё те же короткие гудки.
Коприсс открыл дверь.
– Боюсь, – бросил Коприсс, не оборачиваясь, – всем на вас плевать, как это было пять лет назад. Но это же всего лишь психологические уловки, не более. Наслаждайтесь!
– Подождите! – Григорий повысил голос так неуверенно, что это было похоже на крик отчаяния. – Одну минуту! Сейчас!
Коприсс развернулся и наблюдал за чиновником из коридора, зная, что сейчас произойдёт.
Григорий набрал ещё несколько различных номеров. Он звонил Борису Акимовичу, его начальнику, своей секретарше, Алле Ининой, нескольким высокопоставленным людям в городе, с которыми у него были планы, даже своей тёще. Каждый раз он слышал пренебрежительное общение, сброс вызова и даже пожелание забыть номер телефона, на который он звонил.
Коприсс отвесил небольшой поклон и удалился, пока Григорий изо всех сил старался сдержать гримасу ужаса на своём лице и выступающие слёзы.
Выходя из здания, мсье размышлял о том, что забрать вообще всё уважение и какие-либо чувства, кроме брезгливости, было слишком жестоко. Тем более что уже очень скоро Коприссу всё равно придётся отправиться в Ад и такие «отмщения» ему ни к чему, так что можно было бы и помягче, но репутация для Коприсса была превыше всего. Допусти слух о том, что исполнитель может оставить при тебе всё, что ты попросил, только прояви мужество прогнать его, – и вот уже все подряд будут плевать тебе в ноги.
Путник идёт сквозь раскалённые пески пустыни. Песок обжигает ноги путника, несмотря на его обувь, ветер вместе с песком обдирает кожу лица, забиваясь под одежду и вызывая нескончаемый зуд, будто иголками протыкают плоть, а солнце прожигает глаза, заставляя держать их закрытыми и идти во мраке. Но путник продолжает идти. Уже скоро он придёт к месту, где, согласно легендам, лежит в руинах храм. Храм, в котором люди обращались к богам на их языке.